Софи Дьёэд - Я (не) люблю Джозефину

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения издательства «Тинбук».

© Didier Jeunesse, Paris, 2018

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление

Итак, слово берёт влюблённый,

он говорит…

Ролан Барт. Фрагменты речи влюблённого[1]

Всё! Я скажу абсолютно всё!

Уго Секадес, ученик шестого «А»

Нет причин для паники. Я же не один такой на свете, кого угораздило влюбиться. Хотя по-французски это в самом деле звучит страшновато. Tomber amoureux – «упасть влюблённо». Почему, интересно, именно «упасть»?

Ну а что, пожалуй, с тех пор, как я влюбился, меня действительно иногда пошатывает от любви. Но всё-таки большую часть времени я чувствую себя не так уж и плохо. Стесняться стал меньше и не боюсь делать разные штуки, на которые раньше не мог решиться, волосы каждое утро укладываю гелем и стал гораздо реже говорить всякую ерунду про девчонок (ну, кроме одной-двух, которые этого заслуживают).

Вот китайцы не говорят «упасть влюблённо», они говорят ài shàng.

Я переведу, потому что не все люди знают китайский.

Ài shàng означает «влюблённо подняться».

Вот! Я влюблён по-китайски. Хотя, как эту влюблённость ни назови – падением или взлётом, – далась она мне очень непросто.

В детстве все прекрасно понимают, что вести личный дневник – занятие чрезвычайно небезопасное. Охранять его день и ночь невозможно (если, конечно, не примотать к себе скотчем под футболкой), и дневник может попасть в недобрые руки. Например, в руки старшей сестры. Которая тут же бросится показывать его родителям. А те, может, и скажут ей, что нехорошо рыться в чужих вещах, но всё равно прочтут.

Мне в то время было лет шесть, может, семь. Я усвоил этот жестокий урок и больше никогда не вёл дневников. Я знаю, что некоторые думают, будто с компьютером и паролем риск резко снижается. Но так могут думать только те, у кого нет сообразительной сестры.

Я усвоил жестокий урок, но всё-таки, видно, не вполне. У меня оставались ещё кое-какие бумаги, которые следовало бы хранить под замком. Такие бумаги, из которых легко понять, как я отношусь к девчонкам.

В конце учебного года надо всё выбрасывать. ВСЁ. Тетради, листки с заданиями. Разве что по математике и физике можно оставить. В них ничего такого не бывает. Ну, в смысле ничего личного. А вот сочинения, в которых высказываешь своё мнение, – тут надо помнить про мой печальный опыт: их могут прочитать. Вот, например, мои тетрадки мама сохранила. На чердаке. А там, как вы догадываетесь, бронированной двери нет.

Ну и, понятно, ничем хорошим это не закончилось. В начале учебного года сестра моя полезла туда, уж не знаю зачем, нашла тетради и притащила к себе в комнату. И давай читать одну за другой, пока не нашла то, что искала.

Она как раз злилась на меня за историю с телефоном, который, как она утверждала, я разбил, хотя на самом деле там была всего лишь трещина на экране. Ну то есть довольно много трещин, но ведь не разбил же! А она устроила из этого настоящую драму, потому что я у неё взял телефон без спросу и два или три дня им попользовался. А что мне было делать? Мой мобильник сдох. И вот она из мести придумала целую стратегию. Дождалась, пока родители сядут ужинать и рты у них будут заняты едой. И тогда вдруг – плям! – шмякнула на стол листок бумаги.

– Вот, почитайте! Я вам давно говорила, что Уго – мачо! – выкрикнула Кларисса. – Он тут пишет гадости про девочек, как обычно. Это совершенно недопустимо, сделайте что-нибудь!

Я сразу узнал письменное задание, которое мне дали как-то раз в младшей школе в наказание за плохое поведение. Это было как бы сочинение на тему «Почему я не люблю девчонок (с вескими аргументами)».

Я даже на стуле подскочил:

– Эй! Да это же старьё! Сто лет назад написанное!

– Конечно! – скорчила рожу сестра. – Сказал бы уж сразу «тысячу лет назад»! Всё, братишка, ты попался, там внизу дата указана. Ты был в четвёртом классе, чуть больше года назад.

– А ну отдай, жаба!

Поздно: мама уже потянулась за листком.

В общем, если коротко. Училка решила меня тогда наказать за то, что я опять не поладил с Магали Парсис, которая опять завалила всю нашу парту своими вещичками. Прямо посреди урока эта тупица подняла руку.

– Мадам! Уго ненавидит девочек! Он говорит, что они…

Мадам Бьото её остановила. Видимо, в данный момент ей было не очень интересно, за что я ненавижу девочек. Возможно, ей не было интересно потому, что ребятам из класса, как раз наоборот, очень захотелось немедленно узнать, за что же. Например, Самюэлю захотелось, и Гетану, и Полю, и Омару – они уже заранее веселились.

Но как только я написал на парте то, что не успел сказать Магали вслух, училка внезапно передумала. И вместо того чтобы отпустить меня вместе со всеми на перемену, велела остаться в классе. Одному. Точнее, вдвоём с ней.

Для начала я должен был оттереть то, что написал на парте. А когда написано чёрным маркером, это, если вы не в курсе, так сразу не ототрёшь. Потом она захотела, чтобы я подошёл к её столу за исправительным заданием. Тем самым, которое лежало теперь посреди нашей обеденной скатерти, рядом с курицей, прямо под носом у родителей.

– Ты, кажется, очень хотел высказаться на этот счёт, Уго, – сказала мне учительница, – поэтому я решила задать тебе сочинение. Напишешь сегодня же! И попытаешься объяснить в этой работе – на листке, а не на парте, – почему ты ненавидишь девочек, как утверждает Магали… И обязательно приведи веские аргументы в пользу своего мнения.

Я очень хорошо помню, что она сказала именно так, потому что я тогда не знал выражения «веские аргументы», и мадам Бьото отправила меня за словарём. Гугла-то у нас в классе нет, если вы не знали.

Я взял листок и пенал и побежал во двор.

Мадам Бьото хотела доказательств? Да без проблем, она их получит.

Родители прочитали моё сочинение от начала до конца, и, думаю, нет необходимости повторять всё, что они сказали, это и так понятно:

– Уго, к девочкам надо относиться с уважением…

Ну и так далее…

– Они такие же люди, как ты…

И тому подобное.

Родители не кричали, зато я сильно рассердился. Во-первых, на сестру.

– Да, я их ненавижу, поняла? И знаешь что? Самый мой главный веский аргумент – это ты! Живое доказательство, что девчонки только и умеют, что всех доставать!

В ответ моя сестра только ухмыльнулась и ничего не сказала (это должно было меня насторожить).

– Уго-о-о, – простонал отец.

– Ну чего ещё? – заорал я.

Ужасно бесит, что все постоянно указывают мне, как думать. Если бы мадам Бьото заставила меня сейчас переписать сочинение, я бы опять написал то же самое!

Я вскочил и взобрался на стул. Думаю, вид у меня при этом был идиотский. Потому что у людей всегда идиотский вид, когда они сильно рассержены.