Аня Морозова
Каблуки стучали по асфальту слишком громко. За домом всегда создавалось такое впечатление, но почему-то именно сегодня это показалось мне особенно зловещим – отсутствие освещения и кругленькая сумма в кошельке кого угодно сделают параноиком.
Шаги за спиной я услышала сразу же, и, сунув руку в карман, обхватила пальцами газовый баллончик. Сейчас, во время вспыхнувшей в мире пандемии, многие остались без работы, и преступность, как это ни печально, возросла. Ускорившись, я украдкой обернулась. Мне не показалось. За мной действительно шел какой-то мужчина в низко надвинутом капюшоне. Кроме того, его лицо скрывала одноразовая медицинская маска. Может, он просто возвращается по своим делам и ничего плохого не замышляет. Но лучше быть живым перестраховщиком, чем ограбленным трупом.
Свободной рукой вытащив из кармана смартфон, я выбрала из списка номер своего гражданского мужа и нажала вызов.
– Да? – послышалось в трубке после нескольких гудков, показавшихся мне вечностью.
– Привет, лапка. Я уже подхожу к дому. Можешь меня встретить?
– Я занят, – ответил тот, на кого я возлагала такие большие надежды.
– Это важно, – снизив голос до шепота, быстро затараторила я. – Кажется, меня ведут. Просто спустись вниз, я уже скоро подойду. У меня плохое предчувствие и… мне страшно.
– Сказал же, занят. Тебе показалось. Жду дома, я, вообще-то, голодный.
И повесил трубку.
Я еще некоторое время смотрела на экран, не веря, что Влад не воспринял мои слова всерьез. Горло сжало спазмом, и даже хорошо, что вокруг никого нет, потому что обидно стало практически до слез. Голодный он. Занят. А меня, может, сейчас грабить будут. Убрав смартфон в карман, я прибавила шаг, чувствуя на спине внимательный, изучающий взгляд.
Наш дом довольно длинный, и чтобы попасть в нужный подъезд, надо пройти через арку. Но сегодня, как назло, единственный фонарь оказался неисправен или выключен, поэтому я направилась к черной лестнице, решив бегом подняться на второй этаж и оттуда уже вызвать лифт.
Не знаю, что стучит громче – каблуки или мое испуганное сердце. Я попыталась себя успокоить, выровнять дыхание, включить мозг. Не получилось. И на помощь позвать некого – вокруг ни души. Наверное, зря я паникую. У меня же на лице не написано, что я несу с собой приличную сумму денег. Но в глазах едва не темнеет от страха, а мои инстинкты меня редко подводят. Вытащив из кармана газовый баллончик и приготовившись пустить его в ход, я забежала по лестнице. Осталось только открыть дверь. Ключи, как назло, куда-то провалились, и я проворонила момент, когда мужчина в капюшоне меня догнал.
А я до последнего надеялась, что он пройдет мимо. Оборачиваться было страшно, и, найдя, наконец-то, ключи, я дрожащей рукой приложила “таблетку” к датчику магнитного замка. Раздался привычный писк, я дернула ручку и скользнула внутрь, чтобы, не дожидаясь, пока доводчик сделает свое дело, захлопнуть дверь перед носом незнакомца. Не успела. Резкий рывок едва не выдернул мою руку из сустава.
Развернуться мне не дали, резко толкнув в спину так, что я едва не впечаталась носом в стену. Что-то противно хрустнуло, правая нога подкосилась, и я бы упала, если бы тот, кто на меня напал, не схватил меня за капюшон. Чувствуя себя марионеткой, я дернулась, пытаясь вырваться. И все это в полной тишине. Из моего рта вырывалось только хриплое прерывистое дыхание, на то, чтобы закричать, воздуха уже не хватало. Мысли хаотично метались в голове. Привычное хладнокровие, однако, не отказало мне полностью, и краем сознания я отметила, что нога цела, и этот устрашающий хруст издал мой бедный каблук. А рука, между прочим, до сих пор сжимает перцовый баллончик.
Каким-то чудом развернувшись, я вскинула руку и распылила газ на уровне лица. В следующую секунду меня с такой силой толкнули в грудь, что на ногах я все же не устояла и, влетев спиной в стену, сползла по ней вниз. Из легких вышибло весь воздух, спазм сжал горло, и хотя большая часть перца досталась нападающему, попало и мне.
Почувствовав, что меня больше ничего не удерживает, я поднялась на ноги. Глаза нестерпимо жгло, слезы катились градом, и лишь по надрывному кашлю я определила местонахождение мужчины в капюшоне. Запоздало прикрыв нос и рот рукавом, я попыталась проскочить мимо него на улицу, но он мгновенно преградил мне путь.
– Стерва, – донеслось до меня хриплое ругательство, и приближение лезвия я скорее почувствовала, чем увидела. Наугад выставила руки в глупой попытке защититься, и нож разрезал рукав. Меня не зацепило, но голос, к счастью, наконец-то прорезался.
– Помогите! – закричала я, уже понимая, что никто не прибежит на помощь.
– Заткнись, – его голос раздался слишком близко, практически возле моего уха. И где, спрашивается, мои навыки самообороны, курсы которой я закончила год назад? Судорожно всхлипнув, я наугад ударила рукой, в которой все еще был зажат баллон. Костяшки обожгло болью, когда мой кулак встретился с какой-то особо твердой частью тела грабителя. Нога взметнулась вверх с целью поразить противника в самое уязвимое, но он ловко выставил бедро, защищаясь, а в следующий мир моего живота коснулось лезвие.
Я замерла, перестав даже дышать и ожидая разрывающей боли, но ее не последовало. Нож остановился, так и не пронзив кожу. Передумал? Решил сначала изнасиловать? От страха, похоже, разум отказал мне окончательно, потому что внезапно мне показалось, что тишина вокруг стала осязаемой, густой и липкой, и мы завязли в ней, как две мухи в сиропе.
Время шло, а убийца все не шевелился. И было бы, наверное, куда менее страшно, если бы я могла хотя бы открыть глаза, но перец вызвал какой-то мышечный спазм, из-за которого это оказалось невозможно. Воздух вокруг тоже как будто сгустился, и я с трудом могла дышать. Так и застыла, держась одной рукой за стену, а вторую выставив вперед в бесполезной попытке отбить удар. К такому жизнь меня точно не готовила.
– Так-так-так, – новый голос заставил меня вздрогнуть и сжаться. – Что здесь происходит?
– Помогите, – одними губами произнесла я, так как голос отказал окончательно. Надежда вспыхнула в сердце так ярко и неистово, что по щекам снова заструились слезы, на этот раз от облегчения. Спасена! Не станут же меня убивать на глазах у свидетеля.
– Помочь? – голос раздался чуть ближе, и был он как-будто немного шипящий, вкрадчивый. Я дернулась, и тут же острое лезвие у живота напомнило о себе, впившись в тело. Охнув, я снова прижалась к стене. Чего он медлит? Почему убийца молчит и не двигается? Может, мне все это просто снится? Но щипать себя я не стала, боясь лишний раз пошевелиться.
