— Да чтоб тебе обделаться три раза, и воды рядом не оказалось подмыться! — в сердцах выпалила я, падая на… стол?
Что-то жалобно звякнуло, явно разбиваясь. Опершись обеими ладонями на край довольно внушительной мебели, заставленной какими-то странными склянками, словно собралась отжиматься, я ошарашенно обозрела открывшуюся мне картину. Всего одно мгновение назад я бежала на остановку, чтобы успеть на свой автобус, опаздывая на работу. И как в дурацкой киношке наступила… Нет, слава богу, не на арбузную корку, а то было бы уже совсем фантастично. Мне под ноги всего лишь подвернулась брошенная каким-то разгильдяем банановая кожура. И я, наступив на нее, с ветерком прокатилась, с ужасом осознавая, что попаду сейчас не в автобус и на работу, а в стеклянную витрину и лучшем случае больницу. Но вместо этого каким-то неведомым образом оказалась в странном помещении, которое можно было охарактеризовать двумя словами: мечта алхимика. Куча подозрительно дымящихся колбочек, трубочек, скляночек, реторт и бутылок загромождала все пространство перед глазами. А еще здесь воняло. Как в нужнике детского дома, когда детей кормили чем-то несвежим.
— Ффуу… — невольно вырвалось у меня.
Непроизвольно подняв руку, чтобы зажать нос, я нечаянно зацепила какую-то склянку. Бедолага задумчиво покачалась на краю стола, да и грохнулась на пол, со звонким «Бздыннь!..» разлетевшись на кучу осколков.
— Упсс!.. — прокомментировала я излюбленным выражением случившееся.
И ровно в этот момент в комнате неожиданно раздался оглушающий рев. Будто где-то ожила легендарная иерихонская труба, разрушающая стены:
— Да что вы себе позволяете?! Кто вам позволял врываться в частную лабораторию, разбрасываться проклятиями и бить редкую и ценную лабораторную посуду?!
Я не трусиха. Но внезапно возникшую прямо напротив через стол от меня образину, уверена, испугался бы и спецназ: черная чешуйчатая рожа, горящие потусторонним светом глаза с подозрительно вертикальным зрачком и торчащие из раззявленной пасти клыки с мой мизинец размером. Чувствуя, как от ужаса дрожат и подгибаются колени, я попятилась прочь, сдавленно пискнув:
— М… мма-а-амо-о-очки-и-и-и…
Почему я в этот момент вдруг вспомнила маму, которую уже практически не помнила? Да кто его знает. От страха, думается мне, и не такое сотворишь. Я, например, в этот момент, напоровшись спиной на что-то, показавшееся мне шкафом, вместо того чтобы оглянуться и поискать пути отступления, слепо пошарила рукой у себя за спиной, а нащупав какую-то очередную склянку, сжала ее в кулаке и швырнула в морду чудовищу, рассчитывая тем самым ослепить его хоть ненадолго. И выиграть время для побега.
Склянка попала чудовищу куда-то в район человеческой переносицы. У чудища там были какие-то бугры, напоминавшие костяные наросты. Об один из этих бугров она и раскололась. По черной морде потекли маслянистые ручейки желто-зеленого цвета. В воздухе на мгновение сладко запахло лесными цветами. А потом все перекрыла вонь деревенского нужника. Настолько густая, что я почти задохнулась от нее. Сознание начало уплывать. Последнее, что отпечаталось в памяти перед тем, как я окончательно отключилась, это злые, горящие жутким янтарным огнем глаза монстра. И нестерпимая вонь, от которой невозможно было дышать…
***
— …просыпаемся! Просыпаемся, дорогуша! — Примерно такими же выражениями меня будил доктор после наркоза, когда однажды мне не повезло оказаться на столе у хирурга. Значит, я все-таки врезалась в ту проклятую витрину, разбила ее и чуть не истекла кровью. — Не отнимаем зря время мое и лорда-ректора!
Лорда-ректора?!
— Кого?.. — хрипло выдохнула, распахивая глаза на всю ширь и не успев даже подумать от удивления.
— Лорда-ректора, — как дурочке пояснила мне склонившаяся надо мной симпатичная женщина средних лет с повязанной на голове белой косынкой с красным крестом. Как в исторических фильмах.
Я зависла, разглядывая головной убор незнакомки. Что за ерунда? В современных больницах сейчас носят медицинские шапочки, а не косынки. И далеко не всегда белого цвета. Так что я даже не знала, что и думать, молча таращась на медика.
Женщина, очевидно, ожидала от меня какой-то иной, возможно, более осмысленной реакции. И, не дождавшись, нахмурилась:
— Странно. Целительский диагност показывает, что девочка физически здорова. Лорд-ректор Дельавейро, вы уверены, что она не ударялась головой? Например, затылком? От таких травм иногда бывает отсроченная реакция.
— Уверен, — отозвался бархатистый мужской голос. — Я успел ее поймать до того, как она упала. Возможно, откат после прохождения межмирового портала и почти моментального использования магии?
— Возможно… — задумчиво отозвалась женщина. А потом чуть прищурилась и выпрямилась: — Принесу-ка я ей укрепляющую настойку. Это в любом случае не помешает. Вы побудете пока с девочкой? Ее не желательно сейчас оставлять одну. Вдруг начнется какая-то запоздалая реакция?
— Не волнуйтесь, целительница Нест, — ответил все тот же шикарный голос. — Я дождусь вашего возвращения. Все равно мне нужны ваши рекомендации относительно девушки, чтобы решить ее дальнейшую судьбу.
— Я постараюсь не задерживаться, — как-то уж подозрительно сахарно пропела женщина в белой косынке и кокетливо улыбнувшись, отошла от меня, громко шурша одеждой.
Едва раздался тихий звук закрывшейся двери, в поле зрения возник мужчина. Видимо, тот самый лорд-ректор. Посмотрел мне в лицо, потом осмотрелся по сторонам, принес и поставил у самой кровати стул, сел и молча уставился на меня.
Незнакомец был хорош. На вид лет тридцать-тридцать пять, то есть, уже не мальчик, а сильный и уверенный в себе мужчина. Ухоженные вьющиеся черные волосы длиной примерно до плеч. Чуть-чуть хищные, но правильные черты лица. И черные, мерцающие будто ночное небо глаза.
— Нравлюсь? — вопрос был задан настолько спокойным, почти равнодушным тоном, что я не сразу поняла его смысл.
Мужчина нравился. Еще и как! На моем коротком жизненном пути еще не встречались подобные породистые экземпляры. Они по большей части разъезжали по городу на собственных крутых тачках, а не на общественном транспорте. Так что полюбоваться на подобный экземпляр я могла разве что по телевизору. Неудивительно, что у меня буквально кончики пальцев чесались потрогать его, проверить, настоящий ли он. Или это мой глюк. Но признаваться в этом я ему не собиралась.
— Нет, — буркнула я, продолжая следить за каждым движением красавца.
— Отлично! — удовлетворенно кивнул он. — Значит, с мыслительной деятельностью все в порядке и можно поговорить.
Я опешила от сделанного мужчиной вывода. И почему-то лишь сейчас заметила, что красавчик тоже одет как-то… не так. Конечно, у богачей свои причуды. И все же. Если я все-таки влетела в витрину, то что я делаю здесь? Меня в качестве отработки стоимости разбитого стекла засунули в какой-то косплей? Да ну, это глупость! И я, наконец, сообразила задать вопросы, с которых по-хорошему и нужно было начать:
