Пережив в 10 классе первую безответную любовь с соплями и поллюциями, я двинул мерным шагом в своё сексуальное юношество: тогда было, откровенно говоря, по фигу, с кем встречаться, лишь бы давали. Давали себя полапать, пососаться, помять сиську.
Первое время я, признаюсь, конкретно пасовал: провожаешь девочку после пьянки до подъезда и не знаешь, как бы её так неожиданно поцеловать, чтобы потом пожулить минут сорок между вторым и третьим этажом. Кривенько так всё выходило, но выходило – и это важно.
Или пригласишь девочку после уроков в гости, родичей нет, и не будет ещё часа три, казалось – тащи её в спальню тепленькую и жарь без масла, так нет – сидишь с умным видом и базаришь за жизнь. Чесать языком тогда получалось лучше – печально, но факт.
Свой «первый раз» теперь вообще вспоминаю как анекдот.
На дворе стоял бодрящий осенний морозец. Я уже недели две как окучивал новенькую первокурсницу откуда-то с севера: высокую светленькую девочку 17 лет с хорошей фигурой, крепкой попкой, но при этом глупую, как торпеда. Помню, что успел подарить ей открытку с мишками, усиленно отпаивал её чаем с шоколадками после уличных прогулок за хлебом и даже сводил её один раз в кинотеатр на какую-то французскую муть.
И тут я вижу – девочка-то готова, да и я тоже готов (наверно, уже лет пять).
Один только вопрос: ГДЕ?
Я договорился с приятелями, снимающими квартиру, чтобы те дали на вечер ключи, а сами свалили. Они не раздумывая, согласились за 2 бутылки водки и эксклюзивный подробный рассказ после.
Я включил телек, сварил ужин. Выпили, потрепались, вспомнили «общие моменты», пошли в спальню, разделись, пообнимались, я надел презерватив, она раздвинула ноги и даже не успела крякнуть, а я уже кончил.
Так я узнал ещё одно новое слово: преждевременная эякуляция.
Вот такие булки.
Именно так я познал суть всех бесчисленных романов о желании мужчины обладать женщиной, именно так я стал мужчиной.
Весной мы со старым товарищем начали плутать по городским паркам и скверам в поисках добычи. Возьмем семечек, пива и идём на лавочки. Проходим мимо – смотрим, сидят две девочки, и как по ГОСТу: одна симпатичная, как бобрик, вторая страшная, как Тортилла.
Секса хотелось жуть как – до судорог в пояснице, денег на рестораны не было, проститутки были противны, приходилось выходить в народ и общаться. С бобриками, с Тортиллами, и ещё целым зоопарком.
Надо здесь заметить: ни одно уличное знакомство не закончилось постелью.
Только тратами на пиво, мороженки и оплатой такси.
Хорошо пёрли только новые связи у себя в общежитии и в соседних – здесь же, в студгородке.
Общежитие вообще само по себе – самая интересная и не имеющая аналогов среда обитания.
Здесь постоянно что-то происходит.
За мои 4 года в общаге у нас в туалете нашли ящик пива, кого-то забили молотком, кто-то выпал с четвертого этажа, кого-то изнасиловали, кто-то насрал в женском душе; кто купил иномарку, кто спился, кто сторчался, кто скрывался от военкомата, живя по дню в разных комнатах.
Это новый мир!
Девочки в общаге были разные: одни хотели играть в любовь, другим нужны были спонсоры, третьи просто хотели мужского члена.
Однажды мне, бедному голодному студенту, лимитчику из провинции, даже показалось, что дали чисто из сочувствия. Было и такое.
А бывало звонит приятель: «Ромыч, приезжай, сегодня бухаем. Будет Оля Кривая, на прошлой неделе её Макс пёр, позавчера я, сегодня твоя очередь». Знал я эту Олю – красный диплом в школе, беглый английский, из хорошей семьи, а на поверку – обычная б…ь.
Жизнь – интересная штука, похлеще Дискавери ченэл будет.
Я кстати тогда отказался, побрезговал.
Мы, вообще, всем девочкам тогда клички давали: «Морг», «Курящий конь», «Бобер», «Драная жопа», «Хомяк» и т. п.
