Жизнь, господа присяжные заседатели, – это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта сложная штука открывается просто, как ящик. Надо только уметь его открыть…
Остап Бендер, герой романа И. Ильфа и Е. Петрова. «Двенадцать стульев»
«Что наша жизнь? Игра!» – эту фразу многие знают как эпиграф к телепередаче «Что? Где? Когда?», некоторые – еще как фрагмент арии Германа из оперы «Пиковая дама». Соглашусь, что исход игры бывает непредсказуем, но уверен, что многое в наших руках. Чтобы выиграть партию, шахматист находит лучший ход для каждой сложившейся ситуации. Так же и в жизни. Правда, на всякий случай придуманы пословицы: «слишком хорошо – тоже не хорошо» и «не ошибается тот, кто ничего не делает», которые эта книга и не опровергает.
Автор книги – доктор биологических наук, профессор, мой отец. Я неплохо играю в шахматы, но никак не мог его обыграть. Наконец, когда отцу перевалило за 80 лет, я подумал, что мое время пришло. Но не тут-то было, первые партии он брал всегда, потом, видимо, уставал, и у меня появлялся шанс. Прожил отец 86 лет, до 2017 года.
А эту книгу он написал в возрасте 78 лет. Не скажу, что отец отличался отменным здоровьем или уделял ему особое внимание. Бывало, что в молодости мама говорила, когда он выпивал или курил: «Какой пример ты показываешь ребенку?». В ответ он шутил: «Показываю, как не надо делать». В старости у него болели. суставы, так что для передвижения по квартире мы купили ему специальную раму, на которую он опирался. Но его голова работала отлично. В итоге получилась эта автобиография, вернее, эпизоды из жизни с реальными именами, изложенные в занимательной форме.
Отец не отрицал, что у него ершистый характер. Но при этом гордился своим уральским происхождением. и своей семьей. Конечно, отец всегда помогал и поддерживал меня. С его помощью я научился решать школьные задачи по химии так, что стал любимым учеником. и даже занял второе место на городской олимпиаде.
О том, что «отдых – это перемена занятий», говорил известный русский физиолог И.П. Павлов. «Смена труда – есть отдых» было принципом революционера Рахметова, героя романа Чернышевского «Что делать?». Это было и одним из кредо Бори, так мы, родственники, часто его звали, повторяя за мамой. Это правило стараюсь использовать и я.
Отец никогда не заставлял меня делать то, что я не хотел. Правда, бывало, шел на хитрость. Когда в возрасте 5–7 лет я отказывался есть жареную картошку, он предлагал рыть каналы прямо в сковородке, при этом, по условиям игры, картошку надо было съедать, побеждал тот, кто первым доходил до штаба противника. Однажды, уже в 1993 году, мне предложили работу в иностранной компании и месячную зарплату 500 долларов. В то время я работал уже старшим научным сотрудником на СКОС КНИИСХ в станице Ленинградской Краснодарского края, занимался селекцией кукурузы. и был фанатично предан своей работе, хотя моя зарплата и была в три раза меньше предложенной. Я спросил мнение отца по этому вопросу и получил от него, как мне кажется, мудрый ответ: «Думай сам».
Судьба автора подтверждает, что жизнь – это сложная, но интересная штука. Пожалуй, это и есть главный вывод его книги. События в ней происходят в СССР, но этот вывод актуален независимо от того, в какое время и где вы живете. Автор не дает советов или рекомендаций. В книге нет его обращений ко мне, внукам Диме и Юле, и другим потомкам. Тем не менее для меня она сработала как коучинг. Я не только расширил кругозор, но и вспомнил эпизоды из своей жизни, задумался о возможностях и начал действовать.
Когда садишься за доску, надо думать только о позиции, а не о противнике.
Хосе Рауль Капабланка, чемпион мира по шахматам с 1921 по 1927 г.
Моя Родина – Южный Урал. Село Кочкарь Челябинской области. Почему его так назвали? Может быть, потому, что берега речки Кабанки, вокруг которой селились первые жители, были болотистые и покрытые кочками. Соседние деревни имели понятные названия. Демарино – по фамилии помещика, который владел этим селом. Там рос Демаринский бор, куда раньше егеря не пускали крестьян за грибами и ягодами. В пяти километрах за рекой Чуксинкой расположилась деревенька Чукса, что в переводе с казахского значит «верблюд, стой». На севере, тоже в пяти километрах, виднелся городок золотодобытчиков – Пласт. А на востоке, по дороге на железнодорожную станцию Нижнеувельская в безлесных полях расположилось село. Поляновка.
Кочкарь отличался от соседних поселений своим более древним происхождением. Относительно большое число его жителей до революции были зажиточными и купцами. Д.Н. Мамин-Сибиряк отмечал, что в Кочкаре проводились ярмарки, на которые съезжались жители окрестных поселений. При советской власти сохранились здания магазинов: в каменных помещениях был универмаг, продуктовый и книжный магазины, столовая. На двух кладбищах были захоронения богатых кочкарцев с мраморными памятниками, отгороженные стенами из камня от простых могил.
Кочкарь узкой полоской (3–4 улицы) вытянулся вдоль реки на расстояние более километра. На другой стороне реки расположилась гряда невысоких, метров сто, гор. Наш дом находился на крайней улице, максимально удаленный от реки. Воду для полива и хозяйственных нужд носили в ведрах на коромыслах с реки, а питьевую воду брали из родника или колодца, которые были расположены еще дальше. Наш дом состоял из кухни, двух комнат, сеней и чулана. Перед домом был палисадник, изгородь из веток тальника, а в палисаднике росла сирень. Кроме дома, в огороде была. деревянная баня, каменная кладовка, деревянный амбар, стайка для коровы, погреб, который зимой забивали доверху снегом и все лето использовали как холодильник. Оградой служили стены из камня. Раньше это был крытый двор, где помещались кони, телеги, сани и конные прицепные орудия. За оградой был огород. и остатки землянок, или по-здешнему «балаганов», в которых жили до постройки дома. Балаганы эти строили из пластов дерна. В Кочкаре я видел их остатки, а на Пласту в них в то время жили люди, но постепенно к 1950-м годам они исчезли и там.
На нашей улице рядом стоял дом Ершовых, с другой стороны – Савенковых. За ними был казенный дом, который занимал большой начальник – председатель Райпотребсоюза Ерпылев. Наш район был Кочкарским, затем Пластовским, Троицким и опять Пластовским. Напротив нас стоял большой дом Загуменновых, рядом с ними – Кучиных, и с другой стороны – Соловьевых. За Ершовыми жили Кормишкины. Они имели большой огород, плодовые деревья и кустарники. А если идти. в сторону центра Кочкаря, то дорога шла мимо домика Фени-дурочки и большого дома (первый этаж каменный без окон, а выше деревянный) в котором жил Антимония, он любил поболтать, то есть разводить антимонии, а фамилию его я не знал.
