Алена
— Давай, Аленка, быстрей-быстрей, – Ира машет полотенцем, я подхватываю поднос, заставленный пивом.
Еще в мае, когда пришла, была уверена, что мои руки сломаются, как спички, от такого количества бокалов, а сейчас ничего, схватила и потащила.
Сегодня какой-то аврал, ей-богу. Как будто все разом решили наведаться в наш бар. Байкеры, конечно, другие тут не водятся, если только по случайности занесет.
— Что они отмечают хоть? – выдыхаю, сдувая выбившуюся из хвоста и прилипшую к вспотевшему лбу прядь волос.
— Да они каждый день что-то празднуют. Нам какое дело, главное, чтобы деньги в кассу несли.
Отношу пиво за нужный столик и возвращаюсь к стойке. Заглядываю в телефон – нет ли сообщений от Ваньки. Устало потираю лицо, очень хочется спать, но до конца рабочего дня три часа. Мне еще бар закрывать сегодня, Ире нужно свалить пораньше.
— Привет, Лиса, – раздается мощный бас чуть ли не в ухо, и я подскакиваю на месте.
— С ума сошел, Дуралей, – поворачиваюсь к нему с укоризненной, но доброй улыбкой.
Толстый бородач похлопывает меня по спине почти отечески. В первую встречу он довел меня до заикания своими пошлыми шутками, но за три с лишним месяца я успела привыкнуть к этому мужчине, его рыжей бороде и спрятанной под банданой лысине. А еще к его Дрянной Сэнди – байку, на котором весьма натуралистически изображены оголенные женские части тела.
Подобных экземпляров здесь достаточно, так что привыкнуть пришлось волей-не волей. Тем более что платят здесь лучше, чем во многих барах города.
— Загоняли тебя сегодня? – спрашивает Дуралей, я делаю неопределенный жест рукой.
— Аленка, пятый столик, – шумно дыша, Ира наливает пиво и кивает за мою спину. – Не мешай девчонке работать, Дуралей.
— Ой, какие мы строгие, – смешно тянет бородач в ответ, я с улыбкой иду к столику, где разместилась компания из трех парней примерно моего возраста.
— Добрый вечер, готовы сделать заказ? – спрашиваю, убрав руки за спину.
Они окидывают меня быстрыми взглядами и, предсказуемо, не заинтересовываются. Худенькая рыжеволосая девушка в веснушках – определенно не предел мечтаний таких парней. За время работы тут я мысленно выделила несколько групп байкеров, и вот эти относились к золотой молодежи города.
Богатые, избалованные, для которых байк больше понты, чем действительно образ жизни. По крайней мере, на вид, а там уж не знаю. Я стараюсь держаться подальше от всех посетителей “Дикого барсука” и никогда ни с кем не перехожу черту общения “официантка-посетитель”.
Они заказывают пиво и закуску. Кивнув, разворачиваюсь и тут же впечатываюсь в мужскую грудь. Вообще, это тут случается частенько со мной.
— Изви… – начинаю говорить, но слова застревают в горле, как только я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с наглыми карими глазами. Владелец которых мне, увы, хорошо знаком.
Я настолько не верю, что это он, что пару секунд тупо пялюсь, ничего не говоря и не двигаясь с места. Только рот открыла от удивления.
На долю секунды мелькает надежда, что он меня не узнает. И действительно, сначала просто улыбается дежурно, но следом едва заметно хмурится, вздергивает бровь, а потом тянет низким голосом:
— Лисицына?
Мотаю головой, чувствуя себя полной идиоткой.
— Мне работать надо, – выпаливаю и быстро сваливаю к стойке, забиваюсь в угол, спрятавшись за сидящими за ней. На несколько секунд прикрываю лицо руками.
Я надеялась, он никогда сюда не вернется. Что после Москвы наш город покажется ему провинциальной дырой, не достойной внимания. И мы никогда, никогда, никогда больше не встретимся. НИКОГДА.
— Чего с тобой, Аленка? – возвращает меня к реальности Ира. – Все в порядке?
— Да. Три пива за пятый столик, – озвучиваю полностью заказ, Ира, кивнув, начинает наливать пиво, добавив:
— Там еще один подвалил, заказ не принимала у него?
Осторожно выглядываю из-за мужской спины. Четверо парней что-то обсуждают, смеясь. Вместо заказа я бы предпочла провалиться сквозь землю, в самую преисподнюю, тем более что ее главный представитель сейчас сидит в этом баре за пятым столиком.
Вздохнув, заставляю себя собраться. В конце концов, прошло семь лет. Я не видела этого парня целых семь лет. Ему по всем прикидкам должно быть плевать на меня. Школа осталась в прошлом, как и все, с ней связанное.
Мы взрослые люди. Это просто случайная встреча в баре. Скорее всего, единственная на еще семь лет. Вот было бы здорово. Он наверняка ненадолго приехал, вернется в Москву. Все будет нормально, по-любому.
Забрав заказ, иду к столику, чувствуя, что ноги стали словно ватные. Когда приближаюсь, разговоры как по команде стихают. Выдавливаю улыбку и быстро расставляю заказанное. Прижав поднос к груди, смотрю куда-то чуть выше плеча парня и спрашиваю:
— Готовы заказать?
Голос до ужасного тонко звучит.
— У тебя что, резко косоглазие развилось, Лисицына? – слышу насмешливый вопрос и поджимаю губы.
Заставляю себя перевести взгляд на парня. На его губах легкая улыбка, взгляд наглый. На секунду чувствую себя снова в школе, за коленками пробегает дрожь, крепче прижимаю поднос.
С трудом осознаю, что он произносит заказ. Мысленно повторяю, пока иду к стойке, ощущение, что разучилась держать мысли в голове. Спину жжет от взгляда, но когда оборачиваюсь, сказав Ирине заказ, на меня никто не смотрит.
Ну вот – я все преувеличила, конечно же. Положим, он самовлюбленный и наглый тип, но вряд ли ему есть дело до меня. Может, он посчитал нашу встречу забавной, не более того. Все обойдется.
И правда, на меня больше не обращают внимания. Парни сидят почти до самого закрытия, еще берут пиво, в мою сторону даже не смотрят и уж тем более не заводят разговоров. Уходят, оставив щедрые чаевые.
Все прямо отлично складывается.
Вскоре бар пустеет, остаемся только мы с Михалычем, он тут типа охранника.
— Отойду в туалет, Ален, – говорит мне, я угукаю, записывая данные по кассе. В этот момент и открывается входная дверь.
— Извините, мы уже закры… – я снова не договариваю. В дверях стоит он. Марк Шведов.
