Франческо Фаньяни - Я тоже хочу телефон

– Вот здесь я нарисовала себя. Да, это я. Неплохо получилось, а? Думаешь, я страшная?! Как грубо! Все же, значит, у меня хорошо вышло, потому что именно так я себя чувствую, по крайней мере, сегодня: чучелом, пустым местом, горсткой пыли…

– Мяу.

– Гомер, только тебя мне не хватало. Да, я разговариваю сама с собой. И что с того? Я не сошла с ума, просто мне нравится с собой болтать. Когда я одна, разумеется. И потом, с кем еще мне общаться? Вот если бы…

– Мяу.

– Знаю, не обижайся, хорошо, что ты у меня есть, Гомер. Иди сюда, почешу животик. Видишь, какой славный рисуночек у меня вышел? Присмотрись получше, заметил смартфон? Нет? Разумеется, не заметил, потому что его у меня нет. Чучелам смартфоны не положены.

– Мяу.

– Прекратить плакать над своими бедами? Как ты можешь такое говорить? Я ни над чем не плачу. Как вообще можно плакать «над» чем-то? Интересный вопрос! Когда плачешь, слезы сами капают на что-то. Но я не летучая мышь и не Человек-паук, чтобы оказаться «над» тем, что оплакиваю. И не закатывай глаза, я все вижу.

О да, Сцилла любит вести беседы сама с собой. Не всегда, лишь изредка, когда, как она говорит, мысли разбегаются. В последнее время мысли у нее разбегаются часто. Они выливаются в долгие монологи и возвращаются к хозяйке только когда она хорошо их обдумает и обсудит – сама с собой или с Гомером.

Сейчас ее мысли (Сцилла – девочка вдумчивая) крутились вокруг ее лучших подруг, Греты и Ноэми. Когда Сцилла сталкивалась с ними в школе, девочки меняли тему разговора. Если они играли, например, в Гарри Поттера, ей доставалась роль Слизнорта, который умел превращаться в кресло. В довершение всего они принялись обзывать ее «горшком»! Горшком! Какая наглость. А еще Ф…

И ситуация с телефоном.

– Эй, дружище! Может, пустишь меня в ванную? Кое-кому тут нужно в школу! Было лучше, когда ты делал свои дела в постели….

– Сцилла, оставь брата в покое, – сказал, не отрываясь от мобильника, Инженер-отец – такое прозвище дала ему дочь. Наверняка он читал в телефоне важные новости.

– И не дразнись, ты ведь знаешь, что у бедняжки травма… – Королева-мать с выверенной небрежностью разложила домашнее печенье вокруг миски, полной домашнего йогурта. Затем сфотографировала композицию для своей интернет-странички «#мамыготовятдома».

– Но мама, он уже час сидит там и играет в телефон. Почему вы и мне не купите телефон, чтобы я могла сидеть в ванне сколько захочу?

– А! Хорошая попытка, детка. Ответ не изменится: нет, слишком рано. Подвинься на секундочку, ты загораживаешь йогурт.

– Но у Джанлу есть телефон! У ВСЕХ есть!

Сцилла прекрасно знала, что не у всех есть телефоны, но не стоит вдаваться в детали, когда отстаиваешь свои права.

– У меня в твоем возрасте телефона не было, да он тебе и не нужен, а еще…

– Ладно, пожалуй, я пойду! Спасибо большое!

Не нужен, не нужен… Мы поступаем честно и правильно, это всего-навсего телефон… Да что они знают.

Бывает, выходишь из дома холодным зимним утром, а на машине, скамейках, пустых банках и какашках миллионов собак лежит нерастаявший иней, и мир в этот момент кристально чист. Хочется улыбаться, ехать куда-нибудь далеко, творить великие дела. А потом хочется вернуться в постель.

– Моменты длятся мгновение, а мгновения – миг, – говорит Сцилла тихонько и с печальным видом садится в папину машину.

– Пап, скажи, почему вы не купите мне теле…

– Черт возьми! Елки зеленые, подвинься же ты! – Инженер-отец обещал не выражаться за рулем и заменил ругательства нелепыми выражениями.

– Лучше бы ты ругался, как раньше, – с нажимом произнесла Сцилла.

– Что ты сказала? Прости, это начальник, придется ответить.

Он взял телефон, начал возиться с электронной почтой, притормозил, тронулся и резко остановился. Женщина за рулем соседней машины бросила на него злобный взгляд.

Сциллу укачало.

– Папа, телефон… пожалуйста! Пожалуйста!

– Нет, крошка, слишком рано. Да ладно тебе, разве это так важно?

– Знаю, знаю. Важно совершенно другое: мировой голод, климатические аномалии, безвкусные помидоры, тот момент, когда тебе дали имя Сцилла.

– Что ты сказала? Упс, прости, сообщение с работы! Вот мы и доехали до школы, иди. Тебя заберет бабушка! Покацелуюлюблю!

– Пока, пап.

Я знаю, что телефон не настолько важен, я ведь не глупая. Но сейчас как никогда ситуация кажется несправедливой. Ужасно несправедливой.

– Три, два, один, фух, захожу. Нет, не пойду. Пожалуй, подожду две минутки, чтобы не встретить этих гадюк.

– Ммм? Ты разговариваешь сама с собой?

К ней подошел Ахмед, которого дразнили зубрилой. Он был тощим как спагетти, носил очки, а его волосы напоминали войлок. Он дружил с Ф и считался клевым парнем.

– Только не говори о Ф, не говори о Ф, – взмолилась Сцилла.

Ф. Сцилла старалась не упоминать его имени, даже когда думала о нем в одиночестве. Если не произносить его имя целиком, думала она, не придется краснеть, и сердце не будет уходить в пятки.

О том, чтобы заговорить с Ф не могло быть и речи, да и что она могла ему сказать?

Звук «Ф» напоминает фырканье, никто не обратит на него внимания. А если бы он звал ее «С», как бы звучало ее имя? Как свист? Дурочка. Скорее, как отрыжка, какая, например, случается, если переесть фрикаделек.

С другой стороны, если не произносить «С» вслух, то имя не будет ничего напоминать.

– Если не произносить вслух? О чем ты говоришь?

– Привет, Ахмед.

– Привет, Сцилла. Слышала, что Ф переезжает?

Приехали. Разумеется, слышала. Хотя предпочла бы ничего не знать. Что ж, переживать из-за этого не стоит, правда?

– Ну же, пошли.

Пожалуйста, не говорите со мной, не говорите со мной, помолчите.

– Вооот она! Горшок идет! – закудахтала Грета.

– Горшок, стриженная «под горшок»! Горшок прийти вовремя не смог, йоу!

– Не смей звать меня Горшком! – Сцилла не сумела промолчать. Раньше она бы заставила их с собой считаться. Сказала бы Грете, что надерет ей уши за безграмотный речитатив, или что волосы у нее похожи на морковный пудинг.

«Это неправда… волосы у нее красивые», – подумала Сцилла. Раньше она бы так и сказала, а Грета не стала бы издеваться над ней. Они бы играли вместе всю перемену, как во втором классе.

Сейчас Грета общается только с Ноэми, переписывается с ней по телефону, даже если они стоят в паре шагов друг от друга.

Меня не могут добавить в чат в «Вотсапе», так что я не знаю, что они обсуждают. Конечно, я могу только догадываться, о чем они переписываются, но кое в чем уверена: сначала они смотрят на меня, потом отправляют сообщения, и сразу же начинают хихикать. Я не параноик и не плакса.

Может и плакса, совсем чуть-чуть. Возможно, они не сильно ошибаются. И правда, на глаза уже наворачиваются слезы. С одной стороны, телефона у меня нет, но с другой стороны, какая разница…