В доме пахнет пирожками.
Небольшие эмалированные тазы наполнены румяными пухляшами. Стоят прямо на печке. Еще тепленькие: эти с капустой, эти с картошкой, этих поменьше, с печенью. Чтобы спрятать пирожки от любопытных глаз и прожорливых ртов, в ход идет полотенце. Голубое. В клеточку. Но ни одно полотенце их не убережет. Сам запах проникает через ноздри сразу в желудок и мозг. Ты еще не попробовал, но уже одурел. Не помня себя, ты надламываешь один, второй. Все, теперь ясно. С печенью снова прячешь под полотенце. Они тебя уже не интересуют.
Достаешь трехлитровую банку молока, делаешь глоток, только потом наливаешь в кружку. Эмалированная, белая, на ободке черная штука, как клякса.
На батарее лежит кошка. Провожает взглядом банку с молоком, которая отправляется снова в холодильник. Пока ставишь банку, взгляд падает на кусок сыра. Желтенький, увесистый. Интересно, а в этот раз разрешат цифру отковырять? В прошлый раз семерка попалась.
Ты садишься на стул напротив окна, ставишь к себе поближе тазик, что с капустой. Говорят, от капусты еще грудь растет. Все сходится. Пирожки пахнут детством. Вместе с пирожками ты проглатываешь все сомнения и переживания. Их больше нет. Ни пирожков, ни сомнений.
Кошка шумно прыгает на пол. Трется об ноги. Мурчит. Хоть бы снова попалась семерка в сыре! В доме пахнет пирожками.
Один раз, около ста лет назад, Андрей с сайта знакомств позвал меня на свидание.
Мы несколько дней сначала с ним переписывались.
– Андрей, и тебе хорошего дня.
– Андрей, и я тоже буду скоро ложиться спать.
– Андрей, блин, круто! Спасибо за идею с фильмом. Посмеялись с девчонками.
И вот уже вроде он приглашает меня на свидание. И я вроде соглашаюсь. И Андрей – мое любимое имя. Даже больше нравится, чем Ира. Мы гуляем, не молчим, он шутит. Все хорошо, я про себя отмечаю, что вот, все Андреи нормальные и адекватные.
На прощание он сообщает, что он на самом деле Миша.
В семь лет у меня не стало бабушки. Семь лет назад у меня появилась бабушка. Да, и такое бывает. Что у меня есть настоящая бабушка, я поняла совсем недавно. Открытие для меня и сокровище одновременно. Звоню ей, приношу бананы, покупаю цветы и ем ее блины, сушки и оладьи из кабачка.
Маме своей я тоже сообщила, что у меня есть бабушка. Мама приезжает к ней в гости, звонит и солит ей капусту.
У нее очень непростая судьба. Бабушка рассказывала, как они узнали, что война закончилась. Эту историю я обязательно расскажу своим детям. Она учила меня делать домашний сыр и все ждет, когда мы покатаем ее на нашей машине. Я рассказываю ей свои новости, она мне свои.
Она круто шутит. У нее уже две палочки для опоры. И идеальная вставная челюсть, подруга Женька, которой семьдесят три, и подруга в модном красном берете с помадой на губах, которой еще немного и стукнет сто лет.
Моя бабуля получает копеечную пенсию. И такое же участие ближайших родственников в своей жизни. У нее огромное доброе сердце. Почти отказали ноги, но голова соображает, как у студента-отличника.
Моя бабуля – соседка с первого этажа в доме, где мы раньше снимали квартиру. Встретила как-то своего бывшего соседа. Он очень удивился, увидев меня в их подъезде. Но что удивляться? В этом доме ж моя бабушка живет, я просто пришла к ней в гости.
Позвоните завтра и своей бабушке, передайте привет от меня.
У моей бабы Нины четверо детей. Одного сына уже нет в живых. Ее дети мне не родственники, но при этом она моя бабуля. Вы уже поняли.
Когда я прихожу к ней в гости, мне нравится слушать ее истории. Они настоящие. Сейчас бабе Нине уже девяносто один. Ее историям чуть меньше.
У бабы Нины невидящая дочь. Помню, я приятно удивилась, когда узнала, что у дочери муж, дети, прекрасная работа, новая помада и бусы.
Баба Нина большую часть жизни прожила в деревне: хозяйство, сенокос, сложная работа. Одно время даже в кочегарке приходилось работать наравне с мужчинами.
Дочь с женихом (он тоже не видит) приезжали в деревню на каникулы, когда заканчивалась учеба. Это как раз совпадало с сенокосом.
Целыми семьями выходили на сенокос с рассветом и возвращались к вечеру. Жара, мошка, ноющая спина, мозоли, зато холодный ядреный квас в обед.
Вся деревня не понимала, зачем дети приезжают в самый разгар работы, если помочь ничем не могут. Только отвлекают. Лишние рты. Забот и без них хватает. Соседи, как пчелы, облепляли бабу Нину и жужжали под ухом. Она выслушивала все молча, протирала рукой пот со лба и продолжала работать.
Вечером все уставшие возвращались домой, отдохнуть, чтобы утром продолжить опять. Бабе Нине некогда было отдыхать. Она брала под руки своих детей и гуляла с ними. Она была и экскурсоводом, и корреспондентом, и учителем, и навигатором.
