Одним мигом мир разделился на двое. Спокойная и размеренная жизнь кончилась, словно сон сменился кошмаром. Прижимая обожженные ладошки к груди, маленькая девочка смотрела как ревущее пламя пожирает дом. Ее дом. В котором она выросла и где была сосредоточена вся ее жизнь. Ее и брата, который так и остался дома.
– Рури!
Девочка обернулась на голос. Опершись плечом на забор ее звал старик. Он нетвердой рукой отчаянно пытался упереть костыль в землю, но тот постоянно выскальзывал из его пальцев.
– Дедушка! – взвизгнув, девочка метнулась к старику и, подбежал, обвила худенькими ручками за пояс, – Дедушка, А-Ко не вышел!
– Пойдем-ка подальше от огня, – он взял внучку за локоть и, опираясь на костыль, похромал на стремительно наполняющуюся народ деревенскую улицу. Соседи уже бегали у себя во дворах, размахивая руками и вскрикивая, видя летящие в сторону их домов искры.
– Нет!!! – Рури завопила, упираясь босыми ногами в землю, – Брат остался там! За ним надо вернуться!
Девочка рванулась назад к дому, но старик крепче вцепился в ее локоть. Сухие старческие пальцы побелели от натуги, удерживая вырывающегося ребенка одной рукой и костыль в другой.
От толпы на улице отделилось несколько фигур. Сын деревенского кузнеца помог старику встать ровнее и подставил плечо для опоры, а еще двое мужчин схватили вопящую и упирающуюся девочку и потащили прочь от дома. Передав ее в руки нескольким пришедшим на помощь женщинам, они поспешили присоединиться к тащившим с реки воду людям.
– Мой брат! – вцепившись в рукава ханбока одной из женщин, Рури потянула ее в сторону пылающего дома, – Он остался! Вытащите его!
– Обязательно, обязательно, только успокойся. Ему помогут, все будет хорошо.
Женщины осторожно стали гладить девочку по голове, не отпуская ее дрожащих обожженных ладошек. Они переглянулись друг с другом и на их лица застыли сочувствующие выражения. Рури почувствовала, что ее кровь заледенела. Они жалели ее, жалели. Но не спешили спасать брата.
Злость накатила волной. Зарычав словно дикий зверь, она забилась в их руках с удвоенной силой. Женщины что-то говорили, перебивая друг друга и пытаясь схватить девочку за одежду, но она не слушала. Им все равно! Им всем все равно! Брат остался там, он не сможет выйти сам, но никто не хочет помочь ему. Никто! Извернувшись, Рури куснула вцепившуюся в ее плечо руку. Женщина вскрикнула от неожиданности и отшатнулась, толкнув двоих стоявших рядом. Девочка резко подалась вперед и вырвалась из ослабившейся хватки.
– Стой, Рури! – перед ее лицо мелькнула дедушкина рука, но старик был слишком медлителен. Девочка легко увернулась и побежала к полыхающему яростным огнем дому.
Она бежала так быстро, как могла, но казалось, что невероятно медленно. Позади слышались крики, девочка слышала, как дедушка звал ее охрипшим голосом, но она не останавливалась. Она должна спасти брата.
Сильная рука ухватила ее поперек пояса у самой калитки, где уже стояло несколько деревенских мужиков с ведрами воды. Они старательно заливали бушующее пламя, но меньше оно не становилось, только в воздух взмывали сомны жгучих искр. Поймавший Рури мужчина легко поднял ее от земли и громко крикнул:
– Все вон оттуда! Это демонический огонь, вы не затушите его водой!
В его голосе слышалась сила и власть. Мужики мгновенно замерли и обернулись. Они неуверенно переглянулись, не зная как поступать.
– Чего замерли, остолобы, – от толпы отделилась низенькая округлая фигурка старейшины и торопливо направилась к ним, – Делайте что велено! Бросайте ведра и вон, – старейшина пыхтя приблизился и залепетал, – Как вы вовремя, господин заклинатель!
Он явно хотел что-то еще сказать, но мужчина перебил его.
– Никому не приближаться, отряд оммедзи скоро будет здесь. Всех, кого коснулось багровое демоническое пламя собрать отдельно, их осмотрят. Отведи ребенка к семье, – поставил Рури на землю, и староста тут же взял ее за руку. Но она больше не вырывалась.
«Багровое демоническое пламя». Эти слова стучали в ее голове, вызывая дрожь в коленях. Этого не может быть. Не может. Нет. Так просто не должно быть!
Но одного взгляда на дом было достаточно, чтобы понять, что заклинатель прав. Пламя полыхало всеми оттенками насыщенного красного цвета, а кончики метавшихся языков багровыми полосами разрывали темноту ночного неба. Яркие всполохи окрасили все вокруг в темно-алый, отчего казалось, что сам мир окрасился кровью.
– Господин Лю, – дрожащим голосом пролепетала Рури, хватаясь за край плаща заклинателя, – Мой брат… Он остался там… Но он не виноват! Это не он!
– Я знаю, – мужчина аккуратно высвободил одежду из ее цепких пальчиков и легонько подтолкнул в сторону скопившейся позади толпы, – Возвращайся к дедушке, Рури, а я пойду за ним, хорошо?
Несколько длящихся целую вечность секунд они смотрели друг на друга. В свете пламени его лицо окрасилось красным, отсветы исказили ровные черты лица, но глаза остались того же льдисто-голубого оттенка. Рури показалось, что в этот момент он видит ее насквозь, знает все страхи и тайны. Наконец, отрывисто вдохнув, девочка робко кивнула.
– Вот и отлично, – перевел взгляд на старосту, и девочка спиной почувствовала, как тот ощутимо вздрогнул, – Отведи ее подальше отсюда. И пусть никто не приближается к дому до прихода отряда оммедзи, ты понял?
– Да г-г-господин, – севшим голосом пролепетал староста.
Удовлетворенно кивнув, заклинатель отвернулся, словно стоявшие рядом люди его более не интересовали. Он смотрел на огонь и искры плясали в блеске его глаз.
Староста ринулся прочь и потащил за собой Рури. Безвольно обмякнув, она плелась следом за ним. Девочка не смотрела, куда он ее ведет, она продолжала следить за мужчиной, чей силуэт четко вырисовывался на фоне яркого огня.
Вот быстрым движением он развязал шнуровку плаща и тот упал на землю. Оставшись в одном своем обычном синем ханьфу, расшитом серебристыми узорами, заклинатель направился к дому. Его фигура стремительно удалялась, пока не крылась в огне.
Послышались вздохи вскрики. Рури и не заметила, как оказалась, в самой гуще толпы. Чьи-то руки подхватили ее и перенесли к нескольким сидящем в стороне людям, на одежде которых виднелись следы гари. Вспомнив о собственных ладонях, девочка неловко потерла их друг о друга, но, не ощутив боли, опустила руки.
Опираясь на свой костыль, ней подошел дедушка. Осторожно приобняв внучку за плечи, он повернул ее лицо к себе.
– Ты в порядке, милая? – спросил он, напряженно вглядываясь в лицо внучки.
Она отрицательно помотала головой.
– Он сказал, что пойдет за ним, дедушка. Он ведь поможет ему?
– Я не знаю, – тяжело вздохнув, ответил старик, – Он ведь оммедзи, Рури.
