Юлия Идлис - Язык жестов

Язык жестов
Название: Язык жестов
Автор:
Жанр: Современная проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Язык жестов"

Стихи, написанные в период с 2005-го по 2013-й год, звучали на многих поэтических вечерах и фестивалях в исполнении автора, но в виде сборника публикуются впервые.

Бесплатно читать онлайн Язык жестов


© Юлия Идлис, 2014

© Екатерина Травникова, обложка, 2014


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Перерождение

ничего не страшно
по сравнению с тем, что действительно невозможно
когда небеса не держат господней лонжи
просыпаться вниз, в переломанное овражье
придорожного какого-нибудь запорожья
там осматриваться
не надеясь на перелетную скорую помощь
привыкать и вживаться, как чип под чужую кожу
ждать, что вот-вот потонешь в кровавых сгустках
отторжения родины
разложения костной ткани
таня танечка
первоклассница трясогузка
думала ли, что окажешься всюду должной
привокзальным лепетом плацкартного бокового
медсестричкина счастья
мимолетным его минетом
этим летом
на потрескавшемся асфальте
крашеная блондинка с перекошенным
провожает
люди в черном
закрывает трещину босоножкой
крематорий, очередь, полшестого
отчего Тебе
никогда ничего не страшно
из того, что нам невозможно?

«Бог говорит через твое ребро…»

Бог говорит через твое ребро:
мол, посмотри, оно совсем твое
и ходит, и молчит, и пьет ночами чай
смотри и примечай
как долгий вздох его дрожит в твоей груди
и грудь гудит, как колокол глядит
все время вниз, но силится наверх
но не поднимет век
твое ребро в куске твоей страны
как в янтаре, со стороны метро
идет-колышется, как ветерком по ржи
смотри его всю жизнь
и говори: мое – и может быть
оно послушает и не покинет грудь
и зарастет дыра, в которую сквозняк
свой выдувает знак
и бог, который в дырочку свистит,
увидит кость – и дрогнет о кости
и остановится на полпути судьба
не срежет сквозь тебя.

Пока ты спишь

Пока ты спишь, научиться ничего не бояться.
Не наклоняться за упавшей монеткой,
шелестеть в кармане двадцаткой,
играть закладкой
в библиотечном потном томике Ильина,
отзываться только на ласковые имена.
Пока заснуть не получится, научиться
не слишком часто болеть, ничего не значить,
не читать душераздирающие романы,
расшивать карманы
дорогого бархатного пиджака,
просыпаться поздно, держаться в своих руках.
Пока ты спишь, никогда никуда не деться.
Раздеваться молча и жить такой неодетой,
нагреваться быстро, и становиться телом,
ничего не делать.
Быть спящей девочкой – налегке такой,
и на стуке сердца у тебя засыпать щекой

«как море не спешит, соленое насквозь…»

как море не спешит, соленое насквозь,
и волнами подряд выходится на сушу
и ты его мотив, та соляная кость
которую как дудку слуша
и что же будет нам, нашедшимся друг дру
из каменной пыли и дымки над домами,
когда заходит солнце в водяную грудь
на чьей-то вытянутой длани
и что ему окрест, кому держать весло
и лодку воевать, и гальку как конфетку,
и чтобы между дел нежданно повезло
цветочную навыкат ветку,
а морю невдомек, ему плывет ловец
по темечку на юг и смотрит воровато
как медлен между волн заходит человек
и нет ему возврата

«как уходит год, как стекает с календаря…»

как уходит год, как стекает с календаря
неприметным дождичком четвергового января
янтарем озирая комнаты по дворам
и прощения
проще бы
говоря
все, чего не хотелось, прибавилось, как жилось
на пол в комнате натекло седины с волос
на стекло наступала родина как срослось
поперек ее
вкривь
и вкось
не спалось тебе, закрывая глаза, а вот
перегаром дышит в окно завод
перекресток плавится, светофор его разберет
закрывая зеленый глаз
раскрывая рот
ну и где у нас уходящему имена?
простыней полощется снежная пелена
а на улице родина любится из окна
налагает руки
на язвы
и на меня
и затягивает нас в текстильщики, в люблино
расфасовывает по квартирам, кладет на дно
где у каждого кто-то обещано, что родной
остается ночью
не спать со мной
заодно
остается любовь на кончике языка
за тобой по утрам запирающая рука
половина голоса, слышная издалека
и мерцающая
наподобие
маяка

«кроме стихов…»

кроме стихов,
я еще умею не бог весть что:
перекладывать слова с места на место -
скажем, слушать, что скажет N,
а потом говорить: N сказал,
или писать еще: по мнению N…
не думаю, что N был бы счастлив,
узнав, чем мы тут занимаемся, такие,
в общем-то, ненадежные,
шаткие, как слова самого
N, которому тоже, в общем-то,
много ли надо.
если разобраться,
то N и я – просто такие буквы,
назначенные замещать его и меня,
когда мы заняты, болеем или хандрим,
когда нас нет дома,
и когда нас уже нет.
и вот что я хочу сказать,
пока мы говорим наперегонки -
N и я – перебрасываясь словами
все быстрее, все громче
и, что самое главное, со все бóльшим
профессионализмом, -
я правда хочу,
чтобы у тебя ничего не болело,
и чтобы мы стали счастливы
уже буквально
вот-вот

«как за тридевять десятин земли…»

как за тридевять десятин земли
он растит нули
облагает налогами города
боевик труда
а она его не смыкая глаз
не спускаясь вниз
выполняет как рядовой – приказ
торможение – машинист
выпадает и тает снег
словно волосы на висках
и газетный шрифт словно вестник
времени – вскользь
и вскачь
от его страны остается ноль
наполняется тишиной
от снегов одних до других песков
до седых висков
и над этой бездною бог один
говорит: иди
и идет по воздуху сам вперед
как по тексту врет
и растет у нее внутри
распирает ее нутро
что ли смерть которой пришла пора
запирать за собою дверь
и она замирает забыв себя
но его любя
из последних исподних истошных сил
будто кто-то ее просил
а любовь ее спит на краю земли
где-нибудь в сомали
растирает соль щербатым пестом
и стоит на том
продает на базаре дынь
отдает басурманам дань
и никто ей не скажет сейчас «отдай»
незнакомым наречием «да отстань»
или там «остынь»
или «встань»

Стишок

да кто тебе сказал-то, что сил хватит?
лежи вон лучше в стружках, опилках, вате
все твои коленки, локти, изломы
кончились предлоги выходить из дома
ангел мой хрустальный с прошлогодней елки
личико прозрачное в голубой каемке
а внутри-то тренькает между ребер брякает
что ты там катаешь во себе украдкою?
в платьице кленовом во гробе сосновом
становись оберткой ласковому слову
черепной коробкой хрупкому имени
а никто не скажет а никто не вынет

«очень больно очень больно ни понять ни просто помнить…»

очень больно очень больно ни понять ни просто помнить
умирать на каждом вдохе каждым выдохом лишаться
говорить над каждым словом голова по кругу пони
ходит ходит не ложится треугольная душа
лихорадит хороводит и сухой колючей пылью
болью склеены ресницы ни открыться ни признаться
головою кружит ветер свитер скомкали забыли
и в глазах одна пустая стылая голубизна
нас как будто растопили растолкали утром рано
чай налили прямо в сердце так горячим на живое
все со всем переменили соль наружу снег из раны
так как будто меньше больно меньше больно меньше боль

«расскажи как такое бывает какая сказка…»

расскажи как такое бывает какая сказка
он ее под локоть везде осторожно скользко
как хрустальную держит мягко и стелет низко
тяжело тебе? да нисколько
он ее пожитки несет заводные жутки
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

С этой книгой читают
2241 год. Жизнь человечества выстроена вокруг феномена Переноса: после получения «номера», загадочного биохимического кода, тело человека умирает, а сознание переносится в звероподобное тело на планете Гарторикс. Кому и когда придет номер – неизвестно; отказаться от него – нельзя, можно лишь передать другому.На Гарториксе человеческие сознания могут менять тела и жить вечно – и за билетами в бессмертие идет настоящая охота: в телешоу, где можно в
Это книга о русской блогосфере, написанная как документальный роман-френдлента. Ее герои – самые известные, яркие и успешные блогеры Рунета: Антон Носик, Рустем Адагамов, Артемий Лебедев, Линор Горалик, Марта Кетро, Максим Кононенко, Сталик Ханкишиев, Вера Полозкова – восемь человек, которые стали такими, какие они есть, во многом благодаря интернету и которые сделали интернет таким, каким мы знаем его сегодня. Эти восемь человек – во всех смысла
«В новой книге молодой писательницы Юлии Идлис фантастический жанр мастерски смешан с производственным и любовным романом. Инопланетное существо Юный Фоторедактор становится сотрудником московского журнала. Попытки пришельца вжиться в контекст человеческих отношений описаны здесь с тонкой иронией и непременной нежностью».Анна Наринская, критик, куратор Книга содержит нецензурную брань.
«Осенью 89 г. я пришёл из Царицына в Нижний, с письмом к Николаю Ельпидифоровичу Петропавловскому-Каронину от известного в то время провинциального журналиста В.Я.Старостина-Маненкова. Уходя из Царицына, я ненавидел весь мир и упорно думал о самоубийстве; род человеческий – за исключением двух телеграфистов и одной барышни – был мне глубоко противен, я сочинял ядовито-сатирические стихи, проклиная всё сущее, и мечтал об устройстве земледельческой
«У него на круглом черепе – великолепные волосы, – какие-то буйные языки белого, холодного огня. Из-под тяжёлых, всегда полуопущенных век редко виден умный и острый блеск серых глаз, но, когда они взглянут прямо в твоё лицо, чувствуешь, что все морщины на нём измерены и останутся навсегда в памяти этого человека. Его сухие складные кости двигаются осторожно, каждая из них чувствует свою старость…»
Эта часть книги "Психология отношений" посвящена семье, любви и работе над самим собой. Это 100% работающее руководство к действию. Если вы хотите что-то улучшить в отношении с самим собой и со своими близкими, то эта книга именно то, что вам нужно. Для применения всех методов и постулатов из этой книги не нужно ничего, кроме вашего желания. Абсолютно любой человек, прочитав эту книгу, сможет взять на вооружение что-то своё и, применив то на прак
Измена – это продукт нелюбви? Изменяют ли любимым? До встречи со Светланой Сергей был повесой и пьяницей. Бывают ли бывшими бабники? А алкоголики? Любовница главного героя выложила в сеть видео, где он изменяет жене с ней. И Сергей даже не потрудился объясниться перед женой, с которой счастливо прожил много-много лет. Светлана найдет в себе силы жить дальше без него, но спустя три года они оба придут на психологическую программу «Я хочу быть с то