Как рассказывал мой дядя Мэл, раньше, когда я была совсем маленькой, мы жили в Зарнии, соседней стране, которую населяют в основном люди и оборотни. Неплохо жили, в довольно крупном городе возле столицы. Начинал дядя Мэл с маленькой бакалейной лавки, но постепенно торговля разрослась. Будучи одиноким, без жены и детей, тогда у него ещё не появилась я, всё заработанное он вкладывал в дело. А когда сеть его галантерейных магазинов распространилась по всему городу, он задумался о филиалах в других городах и начал собирать информацию о востребованности тех или иных товаров в разных концах страны. В основном расспрашивал своих приятелей-торговцев и поставщиков. Не знаю, кто из них рассказал дяде про Эрнас, северный город в Эльтарии, стране эльфов, но он загорелся идеей открыть пару магазинчиков и там.
Вообще-то эльфы, мягко говоря, не жалуют людей, и на свою территорию мало кого допускают, но, случается, приглашают некоторых торговцев из соседней Зарнии и даже позволяют им открывать лавки. Дело в том, что хоть уровень жизни в Эльтарии очень высок, там практически нет бедных, но из-за расовых особенностей люди предпочитают не вести дел с высокомерными эльфами. Кому захочется торговать с разумными, которые и разговаривать-то с тобой считают ниже своего достоинства? Мало кому. Но импортные товары эльфам нужны, вот они и придумали выход: давать одному-двум представителям человеческой расы разрешение на торговлю в эльфийских землях. Через тех же дельцов они договариваются и об экспорте своего товара. Почему-то дядя воспринял эту возможность как дар небес, долго не думая, взял пятилетнюю меня и отправился в Эрнас, оставив в Зарнии управляющего.
Он планировал купить помещение, нанять людей, наладить работу и вернуться назад, в Зарнию, но всё оказалось не так просто. На открытие магазина дяде пришлось потратить куда больше времени, денег и сил, чем он предполагал изначально. А когда всё заработало и стало приносить прибыль, на горизонте появилась она – эра Эстариэль, роковая любовь моего дядюшки. Она пришла как обычная покупательница, но поступила как воровка, навсегда похитив сердце дяди Мэла, и он уже не смог уехать. Конечно, я тогда была маленькой, всего девять лет, и мало чего понимала, но помню, что с появлением этой красавицы наша жизнь постепенно становилась всё хуже и хуже. Первыми пропали мои учителя, которым перестали платить, потом пришлось уволить большую часть работников магазина, а затем мы начали экономить буквально на всём и вынуждены были сами встать за прилавок. Нет, дела вроде шли хорошо, товар был востребован и пользовался спросом. Только вот почему-то всё заработанное дядя отдавал этой женщине, оставляя немного денег лишь на закупку товара и кое-какой еды для нас. Уже в двенадцатилетнем возрасте мне пришлось научиться самостоятельно готовить и шить. Новых вещей ни мне, ни себе дядя больше не покупал. Конечно, сам-то он мог ходить в старых добротных костюмах не один год, а я очень быстро вырастала из платьев, их приходилось расшивать и удлинять. На моё счастье, иногда выявлялся брак в партии тканей, и мне дозволялось сшить себе новое платье из него.
Признаться, я люто ненавидела и одновременно восхищалась этой женщиной, теряясь в догадках: как у неё это получается? Придти раз в две недели, улыбнуться, что-то очаровательно прощебетать, позволяя максимум поцеловать себе руку, а потом посетовать на какую-то маленькую денежную проблемку или между делом рассказать, что видела чудесное платье или украшение, мимо которого не смогла пройти, и всё!.. Дядя послушно платит по счетам или отдаёт эре всё заработанное нами за этот период. Не знаю, где-то такому учат, или у неё врождённый дар, но я не могла понять, почему взрослый и умный мужчина в её присутствии совершенно терял разум и лужицей растекался перед эльфийкой. Подозреваю, дядя тоже не мог этого понять, потому и начал пить. Выпив, он задумчиво смотрел вдаль или хмурил брови, бормоча что-то себе под нос. Но это, не считая дней прихода эры, тогда дядюшка надевал лучший костюм, брился, и ждал...
Так мы и жили. Конечно, став старше, я спрашивала дядю Мэла, почему он так поступает, но тот лишь отмахивался и ворчал, говоря, что я ничего не понимаю, маленькая ещё. Зато во время алкогольных возлияний, на него что-то находило, и он каялся передо мной, прося прощения, бывало даже плакал и жаловался, что это сильнее его.
Поставщики, приезжающие с товаром, тоже стали замечать, как изменилась наша жизнь, но поскольку дядя всегда платил вовремя и без задолженностей, никто из них не лез с вопросами, кроме его приятеля, караванщика Ханса. Ханс пытался спасти друга и вправить ему мозги, упирая на то, что он - взрослый мужик, и у него я на воспитании, лучше бы на сироту деньги тратил. Дядя соглашался, обещал больше ни-ни, покупал мне что-то из вещей, но Ханс уезжал, приходила она, и всё начиналось сызнова.
А потом дядя стал часто хвататься за сердце. Думаю, любовные переживания и угрызения совести не прошли даром. Через какое-то время он и вовсе слёг. Пришлось мне взвалить на свои плечи не только домашнее хозяйство, но и всю торговлю. Я и стояла за прилавком, и назначала цены, и вела дела с поставщиками, заказывала товар, изредка советуясь с дядей Мэлом. Наняла сиделку, приглашала целителей, только дяде не становилось легче, что-то будто грызло его изнутри и не давало покоя. Я связывала это с исчезновением эльфийки: эра не появлялась целых два месяца, за которые я смогла поднакопить немного денег и рассчитывала потратить их на ремонт магазина и найм работников, но всё оказалось гораздо хуже...
В день своего двадцатилетия я узнала, что магазин больше нам не принадлежит. После трёхмесячного отсутствия заявилась эльфийка под ручку с новым управляющим и потребовала всю прибыль и подробный отчёт о расходах, заявив, что магазин дядя давно переписал на неё, и теперь мы с ним – всего лишь наёмные работники. Моё состояние было трудно описать. Это оказалось тяжёлым ударом... Теперь стало ясно, что так мучит дядюшку, но как он мог так поступить? Почему? Я не понимала.
В тот день, едва эра ушла, забрав все деньги и даже не навестив больного, который так её любил, я закрыла магазин и долго бродила по улицам, пытаясь привести мысли в порядок и решить, как жить дальше. От услуг сиделки придётся отказаться, и от целителей… Зарплаты, которая мне полагается, едва хватит на еду, и уж точно не хватит на лекарства. Ещё и управляющий будет приходить раз в неделю за прибылью, требуя отчёт обо всех тратах... Эх.
Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как дошла до озера в глубине парка. Сидя на берегу, я бездумно смотрела на воду.
