Ароматный бергамотовый чай медленно остывал в чашке. Мы сидели с Машей на кухне, и незаметно, как это бывало часто, болтовня ни о чем перешла в серьезный разговор.
– Я не знаю, что делать, я запуталась окончательно.
– Не страшно, давай разберемся. Сформулируй твою проблему.
Хорошо иметь подругу-психолога. Которая поможет, когда раскиснешь, встряхнет, и если нужно – вывернет наизнанку. Это для меня, она подруга юности, Маша, а для других Мария Алексеевна, и попасть к ней на прием не так уж просто. Я задумалась.
– Проблема в том… Вот у меня все есть, все, что мне надо, в материальном плане. И в моральном. Но. Я хочу встретить СВОЕГО мужчину. За которым – хоть на край света.
– И что тебе мешает?
– Не знаю. Все не то. Не мое. Я не ищу какой-то определенный образ: рост, цвет глаз, привычки, характер. Нет, это конечно, важно – но это не главное.
– А что главное?
Повисло молчание.
– Может родство душ. Может что-то еще такое, о чем трудно сказать – но можно сразу почувствовать. Вот если я его встречу – я его сразу узнаю. И он меня тоже. Наша встреча предопределена. Но никак не происходит, почему-то.
– Что мешает?
– Не знаю…
– Хорошо, давай поработаем.
Мы прошли в комнату, я уселась поудобней, на небольшом диванчике и приготовилась к сеансу. Это кажется несложным: психолог задает вопросы – ты отвечаешь. Да только вопросы не простые, а как говорится, волшебные. То есть те, которые открывают дверку в подсознание.
Главное – не анализировать ничего, а отвечать, не задумываясь, тогда, вот эта самая дверка и откроется. И появится ответ на твой вопрос, может не сразу, не на блюдечке, но появится.
Маша всегда говорила, что работать со мной легко. Фантазия хорошая, мышление образное, дверь в подсознание не заблокирована. Открывается с пол-пинка.
Мы начали работать, я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться и послушно отвечала на вопросы. Смутные образы появлялись перед глазами, но как-то все было расплывчато. И вдруг, в памяти всплыла картина, вернее сон, что приснился когда-то давно, но очень хорошо запомнился. Такое забыть сложно – настолько яркими были краски, запахи и ощущения.
– Что это Маш? Картинка из прошлой жизни?
– Может быть. И возможно, там есть ключ к твоей проблеме. Что за картинка, расскажи подробней.
Анна во сне услышала бряцание оружия. «Какой странный сон», – подумала она. К звукам добавлялся слабый запах кожаных перевязей и ремней. Она приоткрыла глаза: летнее утро врывалось в окно, топорщились ветки дерева, свиристели птицы. «Рано, еще посплю». И она провалилась в полудрему. Хорошо как… Хорошо просыпаться дома. Ощущение счастья разлилось по всему телу. Хорошо жить в лесу: не ютиться в тесном городе, не слышать с утра криков соседей, не нюхать запахи сточных канав.
Они уже несколько лет, как жили в лесничестве, старый большой дом приютил их дружную семью. И часто, Анна с матерью оставались совсем одни в доме, отец и два
брата были постоянно в разъездах.
Отец уехал всего неделю назад, почему же пахнет кожаными ремнями и дымком, – мать спозаранку растапливает печь? На пол упала крышка от кастрюли. «Тише, Анну разбудишь», – услышала Анна папин голос.
«Он вернулся, это не сон,» – открыв глаза, обрадовалась Анна, соскочила с постели, и босиком помчалась по деревянной лестнице, на первый этаж. Она бросилась отцу на шею, тот закружил ее вокруг себя, как в детстве.
Я открыла глаза и посмотрела на Машу.
– Вот! Когда-то, после этого сна – я жалела, что проснулась. Я хотела вернуться опять в свой сон. Там – я была дома, там я была счастлива!
– Ну так вернись туда, и посмотри, что дальше было. – Спокойно посоветовала Маша.
– Получится? – Засомневалась я.
– Получится. Какая главная эмоция там?
– Счастье. Радость от встречи с отцом, и восторг от предвкушения подарков.
– И что тебе подарили?
…Малахитовые бусы. Красивые такие: маленькие кубики с закругленными уголками. Потрешь этот кубик пальцем – и он засияет свежей сочной зеленью.
Анна была младшим ребенком, и пользовалась всеми прелестями этого положения. Отец ее баловал, привозил всегда из поездок всякие сладости и игрушки, а когда Анна подросла – игрушки заменили украшения и красивые платья.
Однажды, ей было тогда только тринадцать, отец привез необычайной красоты жемчужное ожерелье, – мать только ахнула, как выяснилось потом – оно стоило месячного жалования. Идеальные жемчужины в золотой оплетке, ожерелье для принцессы.
«А что делать,» – говорил отец, – « приданое надо собирать. Только на красивые глаза, женихи сейчас не клюют. А нашей Анночке, в женихи нужно принца, не меньше».
Отец любовался своей дочкой: зеленые глаза, как листва под солнцем, темные блестящие волосы, как кора молодого дерева. Она расцветала, как тонкое деревце, перенесенное из душного города на лесную поляну.
У отца были дворянские корни, но их семья разорилась после очередной войны. От фамильного замка остались одни развалины, отец не любил об этом вспоминать. «Не в титулах счастье», – говорил он. Анне осталась только красивая фамилия, и мечты встретить принца, впрочем об этом – мечтали все девушки в то время.
Анна представляла: вот будет проезжать какой-нибудь принц, через их лес, на красивом коне; а она выйдет такая, тоже красивая, в своем ожерелье; принц влюбится в нее и увезет к себе в замок. Потом будет свадьба и много-много гостей…
Когда они еще жили в городе, по вечерам, Анна часто делала вид, что спит, а сама слушала, как мать болтала с соседкой. Как-то, они обсуждали свадьбы своей юности.
– У вас соблюдали право первой ночи? – Спрашивала городская соседка.
– Конечно, только не каждой везло. Герцог приходил не на все свадьбы, если только у него было время, и невеста была симпатичная.
– Почему считали, что повезло, если пришел?
– Как почему, он приходил с богатыми подарками: для семьи невесты, для семьи жениха и для молодых. Увозил невесту в замок, – а гости продолжали праздновать. Утром девица возвращались довольная, герцог знал, как обходиться с женщинами; да еще с нарядами и украшениями.
– Ну а жених, как относился?
– Да хорошо относился. Считалось почетным, если род разбавится дворянской кровью.
– А если ребенок рождался, похожий на герцога?
– Это редко было. Но если так получалось – вдвойне повезло. Он считался конечно, сыном этой пары, но герцог помогал деньгами; когда подрастал ребенок – отправлял учиться. А если девочка – то родителям вообще можно было не беспокоиться ни о приданом, ни о женихах. Отбоя не было.
– А к тебе на свадьбу не приезжал? – Продолжала допытываться соседка, – вон дочка у тебя какая, ты наверное тоже, была молодая интересная.
