Существует лишь одно
добро – знание.
Существует лишь одно зло – невежество.
Сократ.
– Чингиз! Опять ты спишь со своим дурацким телефоном?!
Уже раздражающий за последние 15 лет голос матери, вечно ворчащий на одну и ту же тему, заставил его вздрогнуть и сделать резкое движение, прячущее смартфон под одеяло.
– Сколько можно уже меня контролировать? Мне уже 20, я студент 3 курса престижного ВУЗа, и могу наконец заняться своим любимым делом? Никогда родители не поймут своих детей. Что они видели в своей молодости кроме своих походов в кино, сельхозок и посиделок в парке? Время было у них другое, в их СССР. А сейчас они учат и воспитывают нас, не понимая, что 21 век- это век технологий, век высокопроизводительной умной техники, и не овладев всем этим мы просто не сможем найти работу… Эхе, мать ты не права! Но я докажу тебе, чего стоит твой Сын.
Такие мысли роились как мухи в голове засыпающего Чингиза, и он погрузился в сон.
– Да пошла ты со своими нравоучениями! Дура! И нахер я на тебе женился, знал бы какой стервой станешь через 7 лет ни за что бы не подошёл к тебе на той дискотеке! Да! Буду пить! Сама виновата!
На кухонном обшарпанном столе стояла наполовину опустевшая бутылка «Столичной», вокруг которой хаотично лежали куски хлеба, огурцы и недоеденный салат странного происхождения.
– Даже нормальный салат не можешь сделать! Сыну хоть бы суп сварила, скоро кукарекать начнёт от твоей яичницы!
Градус отца повышался, голос становился все громче, резче, речь грубее и твёрже. В трезвом состоянии отец никогда не позволял себе грубости по отношению к матери и даже все время как-то заискивал, будто бы пытаясь оправдаться за свои прошлые вечера «под шафе»
– Скоро будет кулаком по столу стучать, – подумал маленький Чингиз засыпая. Каждый вечер одно и то же кино. И уже в дреме, сквозь сон, мальчик слушал слова из выученной уже наизусть совместной колыбельной отца и матери- «Ты куда, Бактыгерей, от жены, от детей… Шла бы ты нахер Перизатка!».
И звук громко хлопнувшей двери в полуторке небольшого казахского городка означал окончание очередного домашнего концерта, или как любят говорить казахи «Концерт аяк талды». До следующей встречи завтра вечером.
Но однажды вечером на кухне было удивительно тихо, мать мыла посуду, напевая какую-то очень грустную песню. Чингиз прислушался… Что-то незнакомое но очень щемящее лилось из матери.
«Вот и осталась одна
Ты никому не нужна
Просто убил он любовь
Капает алая кровь
Чувства зажаты в тисках
Боль превращается в страх
Сердце становится льдом
Скоро он станет врагом»
Засыпал Чингиз с того вечера под эти слова и заунывный плач мамы. Папу он больше не видел. На вопросы мама отвечала, что он уехал в командировку а когда вернётся- не знает.
Шумная студенческая аудитория как всегда встретила Чингиза волнами голосов, в которых чаще вырывались из общего гула обрывки слов и фраз «Прикинь! Вчера в кабаке телка такая…. А я такой к ней подваливаю… А она… А у нее такая… На хату с ней… Пива набрали… Шесть раз прикинь кинул! А утром она… Пошла ты дура…»
Из женского гула можно было расслышать другое: «Вчера такой… подваливает ко мне… А я ему отвали… А он мне… а я ему… нормальное пиво купи!… Потом… кончить даже не смог! Мудак короче!»
Скорее бы уже звонок, с этим обычным желанием Чингиз сел на переднюю парту и открыл книгу. Ему чужды были такие «беседы» между занятиями. В кабак он не ходил, девушками не интересовался, пиво не пил. Зато в журнале успеваемости напротив его фамилии стояли исключительно положительные оценки, а после занятий его ждал спортивный зал. За что его и недолюбливали однокурсники. Пацаны даже пытались дать кличку «лошара» и сделать объектом модных ютубовских приколов со сьемками на смартфон, но после нескольких разбитых носов и гаджетов все стали его бояться и просто игнорировать. «Да ну его, псих гой***». Так и закрепилась за ним кличка «псих», но говорилось это шепотом и за спиной. Психа это устраивало, потому как ни с кем общаться ему и не хотелось.
Любимыми темами занятий Чингиза были программирование, ТТХ комп техники, администрирование систем, конфигурирование и решение оперативных задач. Они были для него путем в будущее, главным условием успеха в работе, признанием и в общем целью его пока еще молодой жизни.
По вечерам Чингиз подрабатывал то официантом, то курьером, то разнорабочим. Большую половину заработанных денег приходилось отдавать матери, которая контролировала каждый его шаг, и скрыть что он работает в силу своей честности он не мог. Наконец на отложенные деньги удалось купить подержанный, но мощный ноутбук, и он отстоял у матери право просиживать ночами на старенькой кухне за столом, где прежде отец пил водку. Подрабатывать он уже не продолжал. Соцсети он игнорировал, и обитал на форумах программистов, таргетологов и маркетологов.
На причитания мамы, – сынок, ты бы делом занялся, иди лучше поработай как раньше, помоги мне прокормить вас с сестрой. Ты уже большой, ты должен мне помогать зарабатывать деньги, – он обычно отвечал: – ну мамуль, потерпи, скоро я закончу универ, устроюсь в престижный банк и буду приносить много денег. А для этого я должен учиться.
Со временем мать смирилась и не мешала своими причитаниями.
И вот долгожданный выпускной, на который он пошел лишь ради получения диплома. На непонятно откуда взявшиеся деньги мать купила ему дорогой солидный костюм-тройку, и впервые в жизни облачившись в солидную одежду Чингиз отправился на выпускной вечер. После вручения диплома он сразу же направился к выходу, бережно держа красный диплом возле сердца.
– Чингиз! Постой, можно тебя на минутку? – Одна из однокурсниц, которой он даже и не помнил имя, взяла его за руку.
– У меня к тебе просьба. Сможешь быть моим партнером на выпускном бале? Все разбились по парам, а я осталась одна. Ну пожалуйстааа, ну один раз в жизни сделай девушке приятное! Ну не уходи!
Дрожащие нотки в голосе девушки заставили его остановиться и взглянуть ей в лицо. Глаза были такими влажными, и капельки слезинок уже готовы были выкатиться на белый воротничок. Она так ему напомнила маму в то время, когда пропал отец. Такое же жалостливое лицо, такой же дрожащий голос. И такое же странное чувство, и желание нежно обнять и прижать к себе… Он решил согласиться. Тем более, новый дорогой костюм, в котором он чувствовал себя взрослым мужчиной требовал выхода «в свет».
Наутро Чингиз проснулся со странным ощущением что он не дома. Не открывая глаза он постарался вспомнить свой странный сон. Так, ему снилось что он пил алкоголь. Так он же не пил его никогда. Он решил это еще во время пьянок отца. Странно. А что же еще снилось в этом запутанном сне?
