– Не, я правда не понимаю, что тут такого особенного. А ты? – пожаловался с водительского кресла Дерек Рицман и, не дожидаясь от подружки ответа, продолжил, что не стало для нее неожиданностью. Дерек всегда впадал в многословие, когда его что-то раздражало. – В том смысле, что да, приходится терпеть весь этот шум, грязь, торчков и туристов, но во Фриско[1], по крайней мере, если заблудишься, тебя не оприходует в лесной хижине какой-нибудь мудак с банджо.
– Угу. – С таким же успехом Дерек мог бы распинаться о чем угодно. Рот у него не закрывался уже добрых десять минут, и слушать его Дэника перестала после двух первых.
В отличие от своего брюзгливого попутчика, она была довольна почти всем.
Ерзая на горячем кожаном сиденье, Дэника окинула Дерека взглядом, и внутри что-то шевельнулось. Все сильней хотелось уже какой-то движухи.
Если б он только заткнулся…
– Должно быть, повернул не туда, – пробормотал Дерек. – А где, не знаю, потому что на половине этих долбаных дорог нет никаких знаков. Как они тут разбираются, куда двигать? – Он прокашлялся и засопел: – О’кей, ковбой, что тут надо, так это взять вправо на вилке, где древний сараишко без дверей. Как наткнешься на ржавый трейлер с дырками от пуль – там мет варят, а не автостопщиков грохают, – рули налево. Упрешься в свалку со злющими псами – стало быть, проехал лишку. – Дерек отрывисто, по-собачьи, рассмеялся и глуповато ухмыльнулся Дэнике, довольный своей имитацией деревенского говорка не меньше, чем вообще самим собой.
На Дэнику его спектакль большого впечатления не произвел. Беспрерывное тявканье Дерека мешало достичь кайфа. Кроме того, у нее уже давно свербело между ног, и с этим зудом надо было что-то делать. Она потрепала Дерека по волосам – прическа обошлась в 200 долларов, и ему нравилось этим хвастать – да, парни, двести баксов, но сами видите! – и пробежалась пальцами по затылку.
Дерек положил свою руку на ее и сдвинул вниз, слегка помяв, чтобы она поняла намек и помассировала ему шею.
– Эй, малыш, может, съедешь на обочину на минутку… – попросила Дэника.
– Не, честно, понятия не имею, куда нас занесло. – Он скосил на нее сердитый взгляд и раздраженно вздохнул. – А ты?
Она тоже вздохнула и убрала руку.
– Нет. – Тряхнула головой, и рассекающая дорогу прямая линия качнулась.
– Остановлюсь-ка возле вон того «Старбакса» на углу да наведу справки.
Дэника икнула, и в животе всем объемом колыхнулось выпитое дешевое шардоне. Господи, надо же было так надраться… И почти ничего не съела. Сколько ж выдула? Бутылку? Две?
Но тогда и есть-то особенно не хотелось, потому что, черт возьми, кто же ужинает в шесть вечера? В пятницу!
Ну да, правильно – замужние зануды с детьми, вот кто.
Слава богу, она не одна из них.
Дэника, прищурившись, посмотрела в окно.
– Какой еще «Старбакс»?
– То-то и оно, – фыркнул Дерек. – Знаю, надо было получше расспросить, как ехать, но я бы конкретно взорвался, как хлопушка, если б остался там еще на одну миллисекунду. Они нас держали, как каких-то заложников. А знаешь, уже почти десять. Грег сказал, Перрик – это что-то вроде города, там и магазины, и заправки, и можно остановиться и спросить дорогу, если заблудимся, но я пока ничего такого не видел. А ты?
– Нет.
– Вот если б ты не забыла телефон в лофте…
– Вот если б ты не посадил батарею… – Дэника безвольно уронила голову вперед, и волосы упали ей на лицо. Их тут же тряхнуло на колдобине, и голова, подскочив, резко откинулась назад.
Оторвав взгляд от дороги, Дерек уставился на свою ненадежную спутницу.
– Господи, Дэни, сколько ж ты приняла?
– Вполне достаточно, чтобы Грег и Шелли начали проявлять ко мне интерес.
– Ну да? – Дерек фыркнул. – Серьезно, я бы, наверное, глаза себе вилкой выколол, если б Грег показал еще одну фотку этого их жуткого ребенка с размазанным по всему лицу шоколадным пирожным. Как будто его наедине с мусорным ведром оставили. А голова – видать, с артишока копировали, да? И с каких это пор у родителей повелось хвастать фотками своих обжирающихся детенышей? Если они мелкие, то это уже не так отвратительно, выходит? На какое дно мы опустились, Дэни! В былые времена люди собирались и обсуждали какого-нибудь чмошного Платона, а теперешний стандарт – детишки с лапшой и дерьмом на рожах?
«Когда это ты в последний раз вспоминал Платона, умник мой дорогой?» – подумала Дэника и прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке.
– Голова-артишок с шоколадным тестом в волосах! – разглагольствовал Дерек. – Отвратно. А если б я так сделал?
Она пожала плечами.
– Не знаю. – Бла… бла… бла…
– А знаешь? Вот что я сделаю. – Дерек хлопнул ладонью по рулю. – В следующий раз возьму жирную, с кровью, вырезку, вгрызусь и отправлю фото Грегу, когда он будет обедать. Посмотрим, как ему понравится. Типа намека – мол, пошевели мозгами, и до тех пор, пока не попрошу, не показывай мне эти мерзкие картинки, на которых твой отпрыск сует еду себе в задницу. – Он покачал головой. – Ты можешь поверить, что эти двое были свингерами?
Дэника выпрямилась, насколько способен выпрямиться человек, которого штормит. Со стороны ее фигура выглядела сгорбленной и покосившейся.
– Серьезно? Нет!
– Да. Это еще до того, как им сделали лоботомию, без которой в пригород не селят. Задолго до появления Артишоковой Головы, – доверительно сообщил Дерек, с удовольствием воспользовавшись моментом, чтобы посплетничать о партнере по бизнесу. – Занюхивали тонну кокса – то есть несколько граммов за пару часов, так что уже из носа сыпался, – а потом отправлялись в городской секс-клуб. Грегу нравилось смотреть, как Шелли делает это с другими… Э, ты что это вытворяешь?
– А на что похоже? – промурлыкала Дэника, возясь с «молнией» на штанах Дерека.
Дерек убрал руку подружки, но она тут же, словно подброшенная пружиной, вернулась на место.
– Перестань, детка. Мне нельзя отвлекаться.
– Включи многозадачность. – Дэника взялась за дело обеими руками, демонстрируя ловкость и деликатность гризли, пытающегося поймать лосося в бурной реке.
– Мне больно. Прекрати! Мы из-за тебя разобьемся.
– Я буду нежной.
Замок скрипнул.
– Господи, ты мне его едва не оторвала!
– Он мой! Мой!
Дерек вскрикнул – «БМВ» вильнул и выскочил на встречную полосу. К счастью, было уже поздно (по крайней мере для тех, кто живет в лесу), так что он успел вывернуть руль и вернуться, не вызвав недовольства других участников движения, – на дороге он был один.
