Большеглазая, кудрявая девочка ехала на велосипеде по дорожкам парка, она отлично умела ездить без рук, а старенький велосипед резво поскрипывал цепью и реагировал на каждое движение маленьких ног, как хорошая лошадь реагирует на команды наездника. Неожиданно из-за поворота выскочил другой велосипед, на котором сидел взрослый парень. Маленькая велосипедистка не ожидала подобной встречи, и потому совсем не придерживала руль. Конечно же, они столкнулись и оба упали, только парень сразу вскочил, а девочка продолжала сидеть на земле и ошалело крутила головой. Взрослый помог ей встать и неожиданно ощутил, что кто-то бьет его по спине, причем довольно сильно. Он медленно повернулся и увидел мальчишку, который изо всех сил молотил его маленькими кулачками и при этом отчаянно выкрикивал:
– Вот тебе, вот тебе, чтобы девочек не обижал.
Парень смотрел на мальчишку некоторое время, явно недоумевая, за что этот недомерок напал на него, потом оттолкнул его рукой, будто надоевшую муху, и еще раз убедившись, что с девчонкой все в порядке, поехал дальше.
– Ты чего на него налетел? – удивленно спросила девочка.
Она видела этого мальчишку всего второй раз в жизни. Вчера он катался по парку на сильно потертых роликах и сегодня тоже был в них. Когда взрослый его оттолкнул, он запутался в траве и грохнулся на задницу. Теперь уже девочка помогла подняться своему неожиданному защитнику, потом, махнув рукой на прощание, села на велосипед и покатила дальше. Мальчик потер отбитый зад и быстро поехал следом за маленькой велосипедисткой.
Через две недели кончились летние каникулы, и оказалось, что мальчик перешел в их третий класс из другой школы. Теперь они сидели за одной партой. Через несколько лет никто и не вспоминал, о том, Юра, или, как было записано в журнале, Георгий, когда-то учился в другой школе. Он был заводилой в классе, душой любой компании, и ни одна школьная вечеринка не обходилась без его присутствия. Девочка уехала, а Юра нашел другую подругу и все годы был с ней. Только иногда в его душу прокрадывалась тоска по тем временам, когда они были вместе с девочкой. Пролетела школа, а на выпускном вечере Юра и его подруга, которых давно воспринимали парой и прочили им совместную жизнь, неожиданно крупно поссорились. Потом она уехала учиться в другой город, а он, то ли со злости, то ли просто не получилось, не стал никуда поступать, а просто ушел служить в армию.
– Крепче прижимай руку! Сейчас приедет «Скорая», ей там помогут.
Двое молодых людей суетились вокруг старой женщины, стараясь остановить кровь, которая, не переставая, тонкой струйкой текла из раны на шее.
В подъезде пахло жареной картошкой из соседней квартиры, кошками и еще чем-то химическим. Недавно там травили вредную живность, которая завелась в подвале. С улицы раздался сигнал «Скорой помощи», и один из парней побежал вниз, грохоча по ступенькам, чтобы открыть врачам дверь.
– Что тут у вас? – спросил врач, поднимаясь вслед за провожатым на четвертый этаж. Следом шли двое с носилками. Почти одновременно с машиной «Скорой помощи», приехала машина ППС.
Все дружно окружили лежащую на полу пожилую женщину. Врач аккуратно отодвинул парня, который пытался остановить кровь.
– Оставь ее, ей уже ничем не поможешь.
– Как не поможешь? Кровь стала останавливаться, смотрите, почти не идет. – Мальчишка, а было ему лет девятнадцать, смотрел на врача со странным выражением. В его взгляде были и просьба, и возмущение, и что-то еще, чего врач никак не мог понять. Он повернулся, посмотрел на часы и сказал второму мужчине, который был, кажется, фельдшером:
– Время смерти одиннадцать часов двадцать минут. – Затем он обернулся к приехавшим полицейским: – Теперь она ваша, сейчас все напишем и забирайте. У нас много вызовов, нам некогда ждать, так что извините, мы поедем – все это он говорил, продолжая писать, положив листы на подоконник. Вот заключение о смерти, предварительное, но думаю, другого и не понадобится.
Врачи уехали, парни продолжали стоять, бестолково переминаясь с ноги на ногу.
– Как вы обнаружила раненую? Она, кстати, тут жила, в этом подъезде?
– Да откуда мы знаем, мы вообще пришли сюда к девушке, – проговорил тот, что зажимал рану на шее у старой женщины, – она живет на седьмом этаже, лифт не работал и мы пошли пешком, а тут это… Короче, вызвали «Скорую», потом вы сами видели.
– Давайте я запишу ваши данные, надеюсь, паспорта вы с собой носите? И, кстати, ты бы руки не забыл помыть как следует, посмотри, весь кровью перепачкался, – обратился полицейский к одному из парней. – Возьми пока, вытри бумажным платком, а то будешь паспорт доставать, еще и его испачкаешь.
– У меня есть, – отозвался второй, тот что рядом стоял, – а у Генки небось нету, он вечно забывает взять, но мы с ним вместе в институте учимся, вы легко нас найдете.
– А вот и есть, – тут же отреагировал, Генка тщательно вытирая руки и протягивая паспорт.
– Кого вы видели в подъезде или перед ним?
– Никого, да Ген? Сегодня же праздник, первое января, все отсыпаются.
– А вы что же не спите? Или не праздновали Новый год?
– А мы с родителями праздновали, это же вроде как семейный праздник?
– Стоп, вы что, братья? – спросил тот, что записывал данные из паспортов.
– Двойняшки, совсем не похожи, правда? Я рыжий, а Генка черный, хотели сперва в разные вузы идти, чтоб одна фамилия не мешала, а потом решили вместе, мало ли однофамильцев, правда? Мы технари по складу ума, но Генке интереснее программирование, а мне и физика, и химия, короче, физическая химия. Вот, пошли в университет МИСиС, я, кстати, Вовка, – представился рыжий брат и, позабыв про лежащую старушку, увлеченно начал говорить. Один из полицейских его перебил:
– Ладно, ребята, вы пока топайте, куда шли, завтра мы вас вызовем. И, обращаясь к молодому лейтенанту, проговорил: – Убойщиков вызывай, ну и вообще, пусть вся бригада приезжает и следователь. У нас на участке это уже четвертый случай, и всегда бабки пострадавшие. Маньяк, что ли, завелся, ведь ничего гад не берет, убивает и исчезает.
– Ты при посторонних-то помолчи, нам только слухов не хватает.
– А мы уже уходим, и ничего не слышали, – весело проговорил Гена, и они потопали наверх, к подруге.
