========== Часть 1. Подарок Ярла ==========
Смена близилась к концу, и Власта, немного уставшая от долгого перебирания сметанных грибов, с хрустом вытянула руки в стороны. Она, конечно, с ранних лет была привычна к этой работе, и сметанную ферму на Восточной Базе вполне могла считать своим вторым родным домом, но всё же ей больше нравилось двигаться, исследовать нехоженые тропы и ощущать за плечами сбалансированную тяжесть походного рюкзака, а не боль в затёкшей шее. Однако не было такого ни разу, чтоб она забила на прямые обязанности колонистки.
Да, сортировать грибы на мелкие и крупные, на спелые, переспелые и недозревшие, а также на повреждённые слизнями и пока ещё целые было довольно муторным занятием. Но так называемая «сметана» – вкусное и питательное вещество внутри плодовых тел – составляла здесь основу питания, да к тому же неплохо шла на экспорт в рестораны и торговые сети многих ближних и даже некоторых дальних миров. Поэтому терять в этом из-за лени и халатности совсем не хотелось. Не так-то много было источников дохода на этой планете.
Когда почти тысячу лет назад её открыли, не имея возможности долететь, то назвали до примитивного просто – Kepler-62 f, и лишь значительно позже, научившись использовать для дальних перелётов «космические струны» и ступив наконец на поверхность этой экзопланеты, люди поняли, как были к ней несправедливы. И тут же само собой пришло новое имя – Загадка.
Этот удивительный мир полностью оправдывал своё название. Будучи планетой земного типа, Загадка всё же сильно отличалась от «колыбели человечества». На поверхности её можно было различить только сети небольших, но глубоких озёр да бездонные чёрные провалы. А всю подоблачную толщу атмосферы заполняла так называемая микохлора – зеленоватая взвесь разной плотности на определённых высотах. Она насыщала воздух кислородом, но при этом делала поверхность планеты совершенно непригодной для жизни, моментально и напрочь забивая дыхательные пути.
Однако жить здесь было всё-таки можно. Если толстые покрывала из буро-охристых мхов устилали собой обширные равнины между провалами и водоёмами, то вся местная фауна, как оказалось, обитала либо в бездонных толщах пресноводных озёр, либо в верхних и средних слоях планетарной коры. Эти организмы, научившись обходиться без солнечного света, создали удивительный подземный мир, где всё, как и в любой экосистеме, устроено разумно и гармонично. Вообще, больше всего Загадка напоминала огромный, светло-коричневый, аккуратно сглаженный кусок пемзы в вуали из зеленоватой микохлоры и белых облаков, скудно освещённый и мягко согретый своей старой-престарой звездой.
Но так как Власта никогда ещё не покидала родной мир, то и полюбоваться на его красоту с орбиты могла лишь при помощи голографических изображений в местном хранилище данных.
Впрочем, изнутри Загадка, похоже, была куда интереснее, чем снаружи, и чтоб осмотреть все её красоты, не хватило бы и тысячи тысяч жизней. Девушка, правда, на этот счёт не унывала – не задумывалась, а просто без устали любовалась. Вот как сейчас, выйдя из обширной, но с низкими сводами полости грибной фермы в длинную и высокую галерею, ведущую к жилью.
Со свода галереи, покрытого мягкими переливами светящихся лишайников, свисали гирлянды охотничьих плетей – длинных нитевидных отростков, которыми хищные лишайники приманивали мелкую летучую живность. Концы нитей приятно пахли и мерцали природным электричеством, спасая колонистов Загадки от необходимости тратиться на лишнее освещение. Света от таких «лампочек» было вполне достаточно, чтоб отчётливо видеть метров на двадцать вперёд, и лишайники порой намеренно разводили для этих целей. Да и от назойливой мошкары они прекрасно спасали.
Из стен то тут, то там торчали «рожки изобилия» – растения, которые накапливали внутри себя водяной конденсат, и если что, не давали умереть от жажды вдали от подземных источников. Под ногами, гася звук шагов, пружинил ковёр из пёстрого, будто лоскутного мха, а в волосах путались тонкие невесомые паутинки отмерших стелящихся растений.
Смотреть – не насмотреться! Сколько всего уже изучено людьми за шестьсот лет колонизации, а сколько ещё предстоит узнать, – вообразить было невозможно. Вот только… Вот только двум человеческим поселениям на Загадке существовать оставалось всего ничего. А всё потому, что система Kepler-62 находилась слишком далеко от большей части цивилизованных миров. В них ещё лет пятьдесят назад разразился тяжёлый глобальный экономический кризис. Знала о нём Власта немного, но и не особо-то интересовалась. Доподлинно известно ей было лишь то, что с недавних пор Загадка и многие сопредельные с ней земли были просто-напросто выброшены, вычеркнуты из списков подконтрольных галактическому закону территорий, и теперь здесь вовсю бесчинствовали преступные элементы всех мастей.
Из большинства ближних систем население давно уже разбежалось, и там по-хозяйски обосновались вооружённые пиратские группировки. Добрались они однажды и до Загадки.
Случилось это двадцать семь лет назад, когда Власты ещё не было на свете, однако старшие, едва сумевшие отбить тогда нападение, в один голос твердили о том, что жить здесь более небезопасно. И оба человеческих поселения на планете – Восточная и Западная Базы – медленно, но неуклонно пустели.
А что ещё было делать, если главный экспортный товар – яд шипастого дьявола – недавно научились синтезировать в промышленных масштабах, туристов Загадка особо не привлекала (ни солнечных курортов тут тебе, ни налаженной инфраструктуры), а больше в обмен на защиту от криминала колонистам предложить было просто нечего. Да, натуральный яд шипастого был гораздо эффективнее синтетического и всё ещё пользовался небольшим спросом даже несмотря на опасную обстановку вокруг, однако было это в высшей степени несерьёзно, и приходилось мириться с неизбежным.
В который уже раз тяжело вздохнув, Власта Бурова дошла, наконец, до конца галереи и оказалась на Площади Камня – в огромной полости, откуда можно было попасть во все прочие помещения Восточной Базы.
Здесь и впрямь в самом центре пространства имелся огромный Камень – да-да, именно так, с большой буквы! Вернее, он представлял собой довольно высокую и округлую вспученность породы, как и всё вокруг покрытую цветными мхами, а на самой его вершине росло «дерево» – отвердевший со временем грибоподобный нарост в виде узловатого серого ствола с мягкими, гибкими сиреневыми отростками на верхушке – из таких тут часто делали некоторые предметы одежды, верёвки и коврики.
