«…и мне прежде надо очиститься».
Умиротворенную тишину домашнего кабинета прервал звон почтового пневмомата. Обычный пневмомат имеет звук мелкий, раздражительный; идеальный для использования в рабочих условиях. Это же звучание было сущей музыкой; и дело здесь не только в хитром музыкальном инструменте, которым оснащалась серия данной модели (экземпляр фирмы ААБ, Колтер 1, почтовый приоритет первой важности), но и в стоимости такой машины. Есть некая общепринятая формула: стоимость вещи прямо пропорциональна тому удовольствию, которое будет получать ее владелец (по этой формуле даже незамысловатая мелодия из трех нот преобразуется в полноценную пьесу). Однако же Виктор (хозяин кабинета, пневмомата, да и всего дома) отнесся абсолютно равнодушно к звонку, оторвавшему его от обеденной дремы. Он лишь механическим (и довольно даже грубым) движением открыл круглую дверцу машины и достал контейнер с почтой. Выложил содержимое, контейнер вернул восвояси, а дверцу так же небрежно захлопнул.
Первой в его руках оказалась новостная газета по подписке, «Ежедневник алийца». На главной странице красовался вызывающий заголовок: «Югорувнийские корабли осадили юг острова Ан-Кавер. Союз планирует экспансию влияния в Северных Инсах?»
– Платная газета – и такие дешевые заголовки… – пробормотал Виктор.
«Ежедневник» ушел в угол стола, к остальной маловажной корреспонденции. Туда же прямиком отправилась бесплатная городская газета, а вот письмецо Виктор в руках задержал.
Это было приглашение на большой июньский прием от градоначальника Садд-Скалади – островной столицы Алийской Империи. Поводом послужило открытие нового сезона в театре на Барбарис-Сали, в первой основе репертуара которого была пьеса Виктора – и его режиссерский дебют. Конечно же, Виктор был приглашен сильно раньше прибытия этого формального известия, и даже уже знал, что будет номинирован на главную театральную премию «Адамас Корона», это было скорее напоминание, и для Виктора оно было весьма кстати, поскольку намедни он старательно выбивал у себя из головы факт предстоящего приема, и не без усилия ухитрился почти запамятовать.
Но не тут-то было – в руках он держал еще одно письмо, в менее дорогом конверте, но пахнувшее знакомыми духами (которые он даже немножко любил, хотя парфюмерией имел привычку пренебрегать).
«Дорогой Виктор! Надеюсь, ты уже получил визитерский билетик от градоначальника. Я вся на взводе! Конечно же, нас и так бы с тобой пропустили (такого человека должны хоть на ночной шоколад к императору без вопросов пропускать, целую), но Я хочу, чтобы все было как по линеечке. Это мой первый большой бал! Мама с самого утра слезы льет, на меня налюбоваться не может, а папаша на протяжении всей текущей недели ежедневно к цирюльнику бегает и по два часа там у него сидит. Бедный человек! Он же взволнован не меньше моего!
Но больше всего на свете Я хочу, чтобы на этом вечере ты, именно ТЫ был неотразим, мой милый, милый, милый Виктор. Наверное, я увлеклась, поэтому буду серьезнее. Мы договаривались, что ты сам заедешь за мной к семи часам вечера. Если твои планы не изменились, то, пожалуйста, вышли мне весточку, дабы я была покойна.
Бесконечно люблю, твоя Мария».
Все эти молодые порывы Виктор читал не без умиления, даже с теплотой внутри, но все эти восторги и «судороги» он разделять не мог. Еще бы два года назад он сам с великим удовольствием ждал июньского приема, а лет пять – порхал от счастья, как нежная юная особа, но теперь же весь этот лоск его безнадежно угнетал.
Виктор достал специальный лист бумаги для небольших записок, который можно было сложить конвертом и послать лишь с одной печатью, и написал: «Люблю тебя, буду в семь». Затем отправил конвертик в контейнер для корреспонденции, а на крышке его указал адрес: «Александровская улица, дом12/А». Виктор нажал на красную кнопку (оплата за счет отправителя), что была на боковой панели управления, и контейнер мигом улетел по трубе в распределительный почтовый пункт. Потом какое-то время Виктор пребывал в полной тишине один, словно в оцепенении. Без мыслей, без переживаний, лишь бы убить время. Спустя полчаса он взглянул на настольные часы – они показывали 13:34. Как бы ни хотелось, но пришла пора спускаться вниз – обедать и готовиться к приему.
