Возмездие древнего духа. Пообщаться хотим
– Дух Ивана Грозного, приди к нам!
Людмила крепко держала нитку. Гайка раскачивалась маятником перед глазами Тамары, потомственной ведуньи. Взгляд Тамары застыл. При тусклом свете свечей, отраженных в огромном настенном зеркале, глаза ведуньи выглядели искусственными, словно отлитыми из стекла.
– Может, все же не надо его. Давайте другого! – едва слышно пропищала баба Зина и сильнее вцепилась в трость.
На нее зашикали со всех сторон:
– Тсс! Уже договорились. Чего мешаешь процессу?
Баба Зина вздохнула и покорно опустила голову.
Вызывальщица Людмила монотонно, но требовательно, продолжила:
– Дух Ивана Грозного, приди к нам!
Семь громких голосов подхватили ее слова в унисон.
Тамара закрыла глаза и начала покачиваться обмякшим телом на табурете.
– Дух, ты пришел к нам? – строго спросила Людмила.
Компания замерла, боясь пошевелиться. Ведунья молчала.
Людмила сделала приглашающий жест, присутствующие медленно, отчетливо воззвали:
– Дух Ивана Грозного, приди к нам!
Тамара застонала, ее тело резко дернулось и распрямилось в струнку. Скрипнула старая табуретка, раздался громкий вздох ведуньи.
– Дух, ты пришел к нам? – вела свою линию Людмила.
– Пришел! – гаркнула грубым мужским басом Тамара. – Зачем меня вызвали, супостаты лукавые?
По залу пробежал шепоток: «Ух ты, получилось…» Взоры заклинателей уставились на Тамару-царя.
– Мы пообщаться хотим, – привычно ответила Людмила.
– Пообщаться?! – гневно рявкнула ведунья. – С царем?! Челядь грязная желает общаться со мной?!
Царь вскочил с табуретки, черная мантия ведуньи вспорхнула крыльями летучей мыши. Ноги бабы Зины подкосились. Она с хрустом колен присела на пол, обреченно прошептав: «Говорила я вам…»
Николай Николаевич задорно захохотал, с трудом произнеся сквозь смех:
– Какое знатное перевоплощение! Браво, Тамара! А я ведь не верил. – Он захлопал в ладоши.
Ведунья-царь медленно развернулась к Николаю Николаевичу и гаркнула:
– На колени, остолопы! Лично на кол всех посажу.
Бледность накрыла лицо еще недавно смеющегося мужчины. Он сам не понял, как рухнул на колени. Николая Николаевича трясло, дрожали челюсть и руки. «Какой позор, хорошо хоть деловые партнеры не видят. Черт же меня сюда занес! Проверка налоговой и та спокойнее была», – подумал он и медленно осмотрел стоящих полукругом перед ведуньей заклинателей духов.
Все как один на коленях. Находящийся рядом его личный телохранитель Виталик сложил руки в молитвенном жесте и упрямо пялился в пол. Случись что, так ему, Николаю Николаевичу, еще придется работника своего спасать: парень выглядит совсем потерянным.
Далее взор прошелся по бабе Зине. Со старушкой дела ясны: перепуганный взгляд, трясущееся тело, трость на полу. Следом застыла бледной статуей Соня, падчерица Василия Петровича. Зачем они детей на травмирующие психику мероприятия приглашают?! Садизм какой-то. Понятно, почему девочку на успокоительные недавно посадили. Не каждый выдержит наблюдать безумные перевоплощение в царя…
Рядом с Соней замерла ее мать, Таисия Павловна, одетая в голубое узорчатое платье ниже колена и белые босоножки на каблуке. Николай Николаевич много с ней беседовал по телефону о делах, а сегодня впервые встретил вживую. В этом танцевальном зале… в старом клубе… у черта на куличках. Сердце чуть ускорилось. До чего ж красивая баба! Белокурые гладкие длинные волосы, аккуратный носик, розовые губы. Сильные ноги, тонкая талия. Картинка, а не женщина! Манеры приятные, речь певучая. Николай Николаевич с удовольствием закрутил бы с нею секретный роман. Может даже женился. Бриллианты бы в уши точно побольше размером подарил…
Взгляд скользнул дальше. Василий Петрович весь побледнел и шатался. Скоро рухнет в обморок. Тощий и мелкий, словно дворовый кот. Что Таисия в нем нашла?! Ей настоящий мужчина нужен.
Мэр поселка Светлана с бледным лицом оцепенела от ужаса и едва дышала. Тоже грохнется…
Последней, ближе всех к ведунье, находилась вызывальщица Людмила, дама раннего пенсионного возраста. На ее лице застыл ребячий восторг, глаза поблескивали синевой. Хоть кому-то нравится находиться в опасности.
Даже Люба, секретарша Василия Петровича, не участвующая в сеансе из-за головной боли, благоразумно стояла на коленях в дальнем углу зала.
– Дух, прости нас! – завела новый клич Людмила и подала знак присоединиться.
Команда дружно, с воодушевлением, проорала три раза заветные слова.
– Нет, я не уйду! – грозным басом рявкнула Тамара. – Как посмели меня потревожить?!
– Дух, прости нас, виноваты! – дрожащим голосом завела клич Людмила, кланяясь до земли.
К ней присоединились хриплые, едва слышные извинения остальных. Лбы присутствующих доставали деревянного пола. Николай Николаевич с удивлением для себя обнаружил, что он почти заблеял. Что с ним?! Неужели боится?! И тело само раболепно поклонилось старой бабке в черной мантии. Вот попал, так попал.
Раздался стон бабы Зины и ее шепот:
– Людка, отпускай его! Не выживем…
Царь грозно топнул ногой и обвел компанию взором с закрытыми глазами. Сердце Николая Николаевича застучало в ушах.
– Дух, уходи! – завыла Людмила.
Хор испуганных голосов влился в ее напев. Повторили три раза с возрастающей громкостью. Давно так вдохновенно Николай Николаевич не кричал.
– Дух, ты ушел? – задала проверяющий вопрос Людмила.
– Не дождетесь! – гаркнула ведунья.
Уже и Людмилу затрясло. Пропал ребячий восторг в ее синих глазах.
– Больше десяти минут держать духа нельзя. Ой, шо мы наделали, – запричитала баба Зина и схватилась руками за голову. – Потеряем ведь Тамарку навсегда.
– Еще раз вместе, – шепнула Людмила.
– Дух, уходи! – трижды грянул хор голосов.
Николай Николаевич орал громче всех. Он сюда приехал отдохнуть, заводик приобретаемый посмотреть, а не к психушке готовиться.
– Дух, ты ушел? – прерывающимся шепотом спросила Людмила.
– Я уйду, – пробасила ведунья, – но в наказание заберу живую душу. Прощай, челядь!
Тамара глубоко вздохнула и обмякла.
– Дух, ты ушел? – три раза грянул хор голосов.
Ведунья открыла глаза. Со всех сторон раздались вздохи облегчения. Тамара радостно улыбнулась и вопросила мелодичным женским голосом:
– А чего вы на коленях стоите?
Николай Николаевич с трудом начал подниматься, все-таки весу лишку. Уже успевший вскочить Виталик подал ему руку и одним рывком поставил шефа на ноги. Затем юркий Виталик бросился помогать бабе Зине. Поднял ее за локоть и трость в ладонь вложил.
Кряхтя, распрямились все. Лишь Василий Петрович остался стоять на коленях.
– Папа, вставай! – Соня подала ему руку.
Тот словно не слышал.
– Хватит шутить! Не смешно, – испугалась девушка.