Имоджен внутренне поежилась, глядя на вымощенный камнем проход к алтарю в маленькой деревенской церквушке и думая о том, что он покажется ей бесконечным, когда она пойдет по нему через несколько дней.
С приближением свадьбы, до которой оставалось всего два дня, она испытывала все большую безысходность. Имоджен совсем не хотелось выходить замуж, и она сомневалась, что сможет когда-нибудь смириться с участью, которая ее ждала.
Но все могло быть намного хуже. Могло случиться так, что никто бы не протянул ей и ее родным руку помощи, чтобы выбраться из той беды, которая на них надвигалась. Они были близки к тому, чтобы потерять конюшню, которой их семья заправляла больше века. Более того, глава семейства мог оказаться в тюрьме.
Никто не толкал Имоджен под венец силой, но она не видела другого выхода из сложившейся ситуации.
Она запустила руки в густую копну своих черных волос и с силой потерла виски, словно этим движением могла унять хаос, царивший в ее мыслях.
По крайней мере, Аднан был ее другом. Они всегда испытывали взаимную симпатию, и оба лишатся слишком многого, если не доведут это дело до конца.
Кроме того, Имоджен надеялась, что после того, как она выйдет замуж, журналисты перестанут приписывать ей и ее младшей сестре славу заправских скандалисток. Повезет еще больше, если ее замужество положительно скажется на репутации Киэры и позволит ей жить без оглядки на то, что случилось в прошлом.
Имоджен задумчиво посмотрела на льющийся через витражные стекла солнечный свет. Ей всегда нравилась эта небольшая церквушка. Здесь когда-то обвенчались ее родители, здесь приняла крещение она сама, а потом и ее сестра. Имоджен обожала роль старшей сестры, пока ее мать не сбежала с любовником, который был намного моложе ее, и не прихватила с собой Киэру. Последняя вернулась в отчий дом только недавно, когда началась подготовка к свадьбе Имоджен, и, если все пойдет как надо, здесь и останется.
Имоджен узнала, где живет ее младшая сестра, всего пару лет назад, но у них двоих не было возможности пообщаться как следует. Киэра жила и работала в Австралии, а Имоджен сосредоточила все свое внимание на том, чтобы сохранить репутацию и финансовое положение их конюшни. Но она души не чаяла в своей младшей сестре и пошла бы на все, только бы у той были счастье и нормальная жизнь в семье, которой она лишилась благодаря матери.
Имоджен считала, что она в долгу перед Аднаном. В конце концов, на его месте мог оказаться кто-то другой, за кого она была бы вынуждена выйти замуж.
Например, Рауль Кардини…
Нет! Только не это.
Она машинально попятилась от алтаря, взволнованная обрушившейся на нее лавиной воспоминаний. Имоджен настолько ушла в себя, что не заметила, как за ее спиной отворилась тяжелая дубовая дверь и в церковь кто-то вошел.
Рауль не ожидал встретить ее здесь. Он смотрел на стройную женскую фигурку, стоявшую к нему спиной, и его лицо с каждой секундой становилось все более мрачным. Стоило ему увидеть ее, причем так неожиданно, как в нем проснулись горечь и холодная ярость, которые он носил в себе на протяжении очень долгого времени.
Изначально Рауль собирался подождать до предсвадебного ужина, который должен был состояться этим вечером, и уже тогда привести свой план мести в действие. Он хотел увидеть потрясение в глазах своей жертвы, то, как она потеряет контроль над собой и будет прилагать все усилия, чтобы не выдать своих настоящих чувств. Вспоминая те две недели, которые они провели в компании друг друга, Рауль мог сказать, что она умела хранить самообладание.
И когда она уходила от него два года назад, ее лицо оставалось безучастным. Рауль не подозревал, какие секреты кроются за этим непроницаемым выражением, пока не стало слишком поздно. Она отправилась в дорогостоящую клинику и избавилась от крошечной жизни, зарождавшейся в ней. Избавилась от его сына или дочери. И после случившегося она продолжала оставаться хладнокровной и невозмутимой.
Исключением стал всего один вечер, когда ее вместе с сестрой подкараулили папарацци. Рауль сжал ладони в кулаки, когда вспомнил тот снимок, где девушки выходили из казино, держась за руки. Они едва держались на ногах в своих туфлях на высоченных каблуках.
«Скандальные сестры О’Салливан!» В Рауля словно молния ударила, когда он прочитал этот заголовок, и до него дошло, что Имоджен и Киэра были сестрами. Младшая – работала няней у его сестры и почти разрушила ее семью, а старшая – лишила возможности стать отцом его самого. Рауль сразу же узнал Имоджен на снимке, но был потрясен, увидев, что они настолько пьяны. Он никогда не сталкивался с тем, что старшая О’Салливан может быть такой неуправляемой.
Разве что в постели.
Рауль про себя чертыхнулся, чувствуя, как его бросило в жар. Он думал, что его страсть к Имоджен давно угасла, но стоило ему увидеть ее, и каждая клеточка его тела буквально возопила от возбуждения. Но чтобы привести свой план в исполнение, ему следовало держать себя в руках и не позволить эмоциям взять над ним верх.
Имоджен немного изменилась, но Рауль не сомневался, что ее сущность осталась прежней. Он рассматривал ее блестящие черные волосы, свободно струившиеся у нее по спине. Раньше она носила короткую мальчишескую стрижку, и он помнил, какими жесткими были на ощупь ее волосы. Одета она была тоже по-другому: в простую белую футболку и облегающие джинсы. Тогда как на пляж в Кальви или Бонифачо Имоджен надевала яркие юбки и сарафаны. Рауль заметил, что она немного похудела. Джинсовая ткань плотно облегала ее округлые бедра и длинные стройные ноги, а в прорезях, которые стали модными в последнее время, виднелась бледно-кремовая кожа. Имоджен не выглядела как женщина, которая выносила ребенка. Хотя она ведь не позволила ребенку жить достаточно долго для того, чтобы изменить ее фигуру, и почти сразу же избавилась от него.
Рауль смотрел на стоящую перед ним женщину и переживал потрясение оттого, что, несмотря на ее ужасный поступок, его по-прежнему непреодолимо влекло к ней.
Имоджен тряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний о прошлом, которые разрывали ее сердце.
– Дорога к алтарю самая длинная.
Она застыла, услышав за спиной приглушенный голос с иностранным акцентом, непривычным для их маленькой ирландской деревушки. Однажды она знала этот голос слишком хорошо… о чем до сих пор горько сожалела.
– Кажется, в народе говорят именно так?
– Я… Нет…
Имоджен повернулась так резко, что чуть не упала, и ей пришлось схватиться за поручень. Только вместо отполированного дерева ее пальцы ухватились за руку Рауля, и она ощутила тепло его кожи и его стальные мышцы. Имоджен ахнула от неожиданности, и ее легкие наполнились свежим ароматом лимона и бергамота, смешанным с чувственным, терпким запахом мужского тела.
