* * *
– Леди Элизабет Ловли -
Вы когда-нибудь попадали в более нелепую ситуация, чем я?
И я говорю не о пролитом коктейле на платье расфуфыренной титулованной особы, и не об оттоптанной ноге какого-нибудь прыщавого виконта во время медленного танца.
Всё намного хуже, поверьте.
Ну-у-у… Если говорить быстро и просто, то я проснулась не в своей постели!
КАК?!
Как я могла оказаться в чужой кровати и не помнить этого важнейшего события?!
Более того, моя бедовая голова, похожая на чугунный котёл, в котором заперли неугомонный колокол, лежала на мужском плече! Ну хоть не на обнажённом мужском плече, и то слава богу.
А мужская наглая рука, точнее могучая лапа с ногтями, которыми явно землю рыли, и помыть забыли – замечательно покоилась на моей талии!
Фу-у-у!
Неужели меня лапал этот монстр?!
Закусила губу, чтобы не завыть от страха и предчувствия случившейся катастрофы, дрожащими руками тронула себя за плечи, затем провела ладонями вниз и убедилась, что одета. Полностью одета.
Фу-у-ух!
Мужчина от моих движений, шумно вздохнул и уткнулся огромной мордой в подушку, сильнее при этом сжал мою талию.
Я итак его не разглядела из-за задвинутых штор, через которые едва-едва пробивался золотистый свет, а теперь ещё более непонятно, что это за чёрт со мной лежит?
Боясь пошевелиться, я вспоминала, как сюда попала.
…Вчера была вечеринка по случаю окончания моей свободной жизни.
В смысле, я собиралась замуж за своего друга нетрадиционной ориентации и по сему случаю, с подругами и самим женихом прогуливала наш последний свободный от брачных уз день.
Так, вы видимо, сейчас опешили от моих слов.
Внесу поправку и расскажу всё по порядку: мой дядя – любитель дурацких собственно-выдуманных правил, шуток и издевок, недавно отдал богу душу и оставил солидное наследство.
Мне оставил.
Но с условием, – что после оглашения завещания, если я желаю стать полноправной владелицей огромного состояния…
Сначала давайте-ка ознакомлю вас с этим самым состоянием.
Оно включает в себя загородный особняк, который требует фактически пару штрихов капитального ремонта – одна штука; квартира в столице, которая сдаётся какому-то хлыщу на время его учёбы в университете – одна штука. В смысле, квартира – одна штука, а не хлыщ. Хотя этот тоже штука.
Ещё в наследство входит вся обстановка особняка, включая дорогие старинные вазы, посуду, столовые приборы из серебра; картины художников, которые при жизни никого не интересовали, но зато после смерти их полотна стали стоить баснословных денег; просто фантастическая библиотека; мебель из ценных пород дерева… В общем в старинном доме много чего ценного и бесценного имеется.
Кроме того, в мою обязанность будет входить уход за двумя старыми и вредными котами каких-то там уникальных пород и собакой по кличке Пёс… Да ладно, псине и кошакам няньку нанять всегда можно.
Помимо недвижимости дядя оставил мне два прекрасных экипажа и практически резиновые банковские счета.
В общем, чудесное наследство, если бы не одно «но».
Этим самым «но» было условие, которое дядюшка с удовольствием внёс в завещание, дабы позлить меня и посмеяться над моими мытарствами, будучи уже на небесах.
Конкретно, я должна в течение месяца после оглашения завещания выйти замуж!
И не просто выйти замуж, а прожить со своим супругом не менее трёх лет, чтобы увеличить процент продолжения рода семьи Ловли! И если вдруг супруг помрёт раньше, чем через три года, то всё будет напрасно и наследство отойдёт какому-то мошенническому фонду якобы в пользу вымирающих животных!
А не лопнут ли эти сволочи от счастья великого такого, нет?! В смысле хари, которые управляют этим самым фондом, не треснут вдоль и поперёк?
То есть, мне ещё и с супруга три года надо пылинки сдувать, чтоб не сдох раньше времени!
Ну и свинью же мне подложил «любимый» дядюшка. А я ведь столько лет у него на посылках была, слушала его чудаковатые воспоминания молодости, массировала лапы его противным котам, выгуливала его вечно скулящего и всего боящегося Пса…
В общем, чёрт уже с ним, дядькой. Не о нём сейчас.
Вся беда в том, что у меня не было подходящих избранников, которым я могла бы доверить своё сердце, жизнь, молодость и самое главное – состояние, в отличие от этих самых избранников, которые, не знаю, откуда, но прознали о моём перспективном финансовом состоянии и решили сделаться моими будущими мужьями. Ага, разбежалась отдавать им всё своё добро.
Я вообще считаю, что любовь – это нечто такое странное, что искать её не стоит. «Я тебя люблю»: так мало слов, а сколько возникнет проблем! Так что моё мнение таково: самые крепкие отношения – в тех, где преобладает уважение. Любовь может много всего испортить, хотя дядя уверял меня в обратном.
Ага-ага, холостяк, который за всю жизнь ни разу не был женат и не завёл кроме двух котов и дряхлого пса ни одного ребёнка.
Я – другое дело. Я его племянница.
Его незаконнорожденная сестра, вроде как моя мать, родив меня, тут же отказалась от слабого, но громко-орущего комочка и как настоящая свинья-кукушка подкинула младенца, то есть меня своему богатому брату.
Вот он меня и вырастил – своё точное подобие, вложив в мою светлую головушку знания и, передав вместе с ними свой цинизм, сарказм и мнение, что любить можно и нужно только себя прекрасную.
Представляете, что из меня выросло к двадцати трём годам?
Давайте обо мне поговорим в другой раз и вернёмся к условиям завещания.
В общем, на моё счастье и несчастье моего дяди – у меня много друзей и один из них, мой распрекрасный друг, которого не интересуют девушки, но заинтересовало моё предложение и вознаграждение, виконт Джайс Милтон по нашему с ним соглашению, должен побыть моим законным супругом всего три года. Тем самым он сможет смыть с себя «позор» нестандартной ориентации и получить награду – приличную сумму после нашего с ним развода. Ведь делить ложе с Джайсом я не собиралась, как впрочем, и он со мной.
Нас двоих подобная сделка во всех смыслах устраивала.
Джайс, мой чудесный друг и уже будущий муж согласился на эту афёру, дабы я получила состояние и зажила свободной жизнью, бросила работу в редакции дохлой газетёнки, где я переписывала корявые тексты красивым слогом, делала переводы, корректуру и рисовала карикатуры.
Писать собственные статьи даже в такой дохлой газетёнке мне не позволяли, потому как мужчины не желали иметь дел с женщинами, считая наши умы тугими и слабыми.
Уууу, шовинисты!
Самое гадкое, дядя был солидарен с редактором.
А вот имея солидный счёт в банке, я смогу открыть собственное издательство и выпускать модный журнал, газету с самыми горячими новостями и книги – моя мечта с самого детства!
Друзья меня поддерживали и обещали помогать.
