Женский алкоголизм – зло…
Когда я из следователей прокуратуры перешел в помощники прокурора, то в группе помощников прокурора, кроме меня, были одни женщины, в количестве трёх штук. Я стал четвертым помощником прокурора в их «веселом» тесном коллективе. Было местами забавно, а местами не очень. Через год женщины почти все ушли, а помощниками стали многие бывшие следователи – мужчины.
Именно в работе по поддержанию государственного обвинения в судах руководителем нашей группы была одна из наиболее опытных сотрудников. Женщина под сорок лет, проработавшая помощником прокурора уже более 10 лет. Не мне с моим полугодовым стажем было меряться с ней более лучшим знанием законов или количеством поддержаний государственного обвинения в судах.
В общем, я воспринял это достаточно спокойно, да и всегда не считал зазорным поучиться у профессионала. Хотя для некоторых товарищей (которые нам совсем не товарищи) начальник женщина – это зло или умаление собственного авторитета. Ну да пусть их…
Она действительно оказалась большим специалистом в своём деле. При этом у неё еще было двое детей школьников, с мужем была разведена. Поэтому крутилась, как могла, но вроде всё успевала.
Правда оказалось, что у неё есть один большой, я бы даже сказал, огромный недостаток… Периодически она уходила в запой. Могла не пить несколько месяцев, но затем ей попадал вожжа под хвост … и начиналось такое, что хоть стой, хоть падай. Я как раз попал в тот момент, когда она в очередной раз не пила.
Мне коллеги много рассказывали про её похождения в судах и на работе, когда она начинала пить.
Периодические выходки в судах, когда её видели несколько человек в состоянии «нестояния», шляющуюся по коридорам суда. Умудрялась еще в таком состоянии работать, ну если можно, так сказать. Суд был небольшой, все друг друга знали. На многое закрывали глаза, да и времена такие были – занятные… Сейчас бы такое точно не прошло.
В другой раз она была на юбилее шефа, нахреначилась в зюзю. Начальник транспортной милиции, в качестве уважения, «подогнал» наряд полиции в милицейском УАЗике, который весь юбилей простоял рядом с рестораном. Ну типа почетной охраны. Так она вечером выперлась из ресторана и залезла на капот этого УАЗика. Пыталась станцевать стриптиз на капоте, предлагая себя патрульным в качестве сексуального партнера. При этом задирала подол своей юбки, показывая отсутствие нижнего белья:
– «Хочете» меня, грязные извращенцы? – изредка спрашивала она, чуть не падая с капота машины, под изумленными взглядами сотрудников милиции и гостей нашего прокурора.
Уж куда она дела трусы, черт её знает! Конечно, может бы милиционеры были бы и рады поиметь прокурорского работника, только они были на посту, а вокруг ресторана шлялась куча работников различных прокуратур, которые пришли на юбилей нашего прокурора. Поэтому было как-то ссыкотно…
Общими усилиями её стащили с капота патрульного автомобиля, поймали такси и с трудом отправили её домой, т.к. она хотела продолжения банкета, а тут злые люди пихают её в машину и отправляют с этого праздника жизни. Но обошлось, правда на утро она имела очень неприятный и продолжительный разговор с прокурором. Выскочила она от него в очень непрезентабельном виде: наши «добрые» секретари рассказали потом о происшедшем. После этого она не пила почти год.
Прокурор, несмотря ни на что, достаточно неплохо к ней относился. Всячески пресекал её алкогольные выходки и несколько раз в год делал её последнее китайское предупреждение, после которого она переставала пить на какое-то время. Поговаривали, но неизвестно правда это или нет, что заставлял её кодироваться. Во всяком случае, после таких с ним разговорах, она не пила от полугода до одного года. Правда всё потом возвращалось на круги своя…
Изначально у нас сложились, вроде, неплохие отношения. Всё было ровно до определенного момента, а потом она опять упала в «синюю» яму.
С учетом того, что у меня у единственного из нашего кагала «диких» государственных обвинителей была машина, то я и привозил всех в суд рано утром. У нас почти каждый день шли рассмотрения уголовных дел в районном суде. Утром мы приезжали к зданию суда и вываливались толпой, а потом разбегались по кабинетам судей, чтобы поддерживать государственное обвинение. Так мы были единственными, кто так приезжал, то нас почему-то прозвали бандой.
В здании суда был специальные кабинет, где сидели сотрудники районной прокуратуры. Им было проще, т.к. они практически там и проводили свой рабочий день. Но нас туда не пускали, т.к. я уже много раз рассказывал, что у нас с ними были плохие отношения. Да мы и сами туда не сильно рвались.
Еще проблема была в том, что суд находился достаточно далеко от нашей прокуратуры, наше здание было почти в центре города, а суд находился на самой окраине города в спальном районе. Даже на машине туда надо было ехать больше сорока минут, если нет пробок. А на общественном транспорте дорога могла занимать до полутора часов.
Очень часто в один день было несколько судебных заседаний, поэтому вечером мы распределяли кто и на какое судебное заседание пойдет. А там уже как повезет: можно было на несколько судебных заседаний попасть за один день, а можно было на весь день зависнуть в одном процессе.
В один из «прекрасных» дней я, начальница и еще одна наша сотрудница приехали в суд. Разбежались по своим судебным процессам. Так получилось, что утром у нас были четыре судебных процесса. При чем два в одно и тоже время. Еще проблема была в том, что наша четвертая сотрудница отсутствовала на работе, т.к. у неё заболел ребенок.
Вот и получилось, что нас трое, а процессов четыре. Разорваться мы не можем, поэтому я сказал, что постараюсь успеть на оба, если повезет. Часто суды откладывались из-за неявки подсудимых, опоздания автозаков, которые привозили подсудимых из СИЗО, ну и так далее. Так что у меня была возможность попробовать успеть в оба процесса.
В общем так и получилось. У меня отложили первый процесс, т.к. автозак сломался по дороге и по телефону судье сказали, что подсудимого не привезут. Поэтому я со спокойной совестью отправился на второй процесс, где благополучно и просидел до середины дня, а потом спокойно уехал на работу. Если я успевал раньше закончить, то я никого не ждал. Была такая договоренность, что остальные добираются сами. У меня помимо поддержки государственно обвинения было полно другой работы: жалобы и материалы по смертельным травмированиям на железнодорожном транспорте.
