Анна О’Брайен - Запретная королева

В ваших губках, Кэт, волшебная сила.

Король Генрих – Екатерине (Шекспир, Генрих V, перевод Е. Бируковой)

[Женщина] не способна в полной мере обуздать свои плотские страсти.

Комментарий современников о Екатерине де Валуа: Incerti scriptoris chronicon Angliae de regnis trium regum Lancastrensium, под редакцией Дж. А. Джайлса (1848)

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»

Переведено по изданию:

O’Brien A. The Forbidden Queen: A Novel / Anne O’Brien. – London: HQ, 2015. – 544 p.

Перевод с английского Игоря Толока

Середньовічна Англія.

Катерина Валуа – справжній діамант французької корони, дружина блискучого правителя і воєначальника Генріха V. Її любов до чоловіка не знала меж, але холодний, поглинений битвами і політичними інтригами Генріх не відчував до дружини ні любові, ні ніжності. Рано залишившись удовою, Катерина стає об’єктом підвищеного інтересу амбітних знатних дворян, що рвуться на англійський трон. Шлюб із нею дорівнює за вартістю цілому королівству. Претенденти бажають отримати корону, а Єлизавета – любов. Але серед усіх чоловіків лише двоє виявляться гідними уваги королеви.

Маргарет[1]

© Anne O’Brien, 2013

© DepositPhotos.com / FairytaleDesign, DarkBird, обложка, 2021

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод, издание на русском языке и художественное оформление, 2021

Маргарет Бофорт[2]

Маргарет Бофорт[3]

Это было в парижском дворце Сен-Поль, где я родилась; вопя как полоумная, я изо всех сил гналась за своей сестрой по комнатам королевской резиденции. Но Мишель, которая неслась, как заяц, преследуемый сворой гончих, была старше меня, и поймать ее никак не удавалось. Взбежав большими прыжками по широкой лестнице, она рванулась по пустынной галерее в вестибюль и попыталась захлопнуть передо мной двери. Мы были одни, и во время этой ожесточенной и довольно постыдной погони нас никто не видел.

Я уклонилась от тяжелой двери, и та с грохотом врезалась с размаху в стену. Я запыхалась, в боку кололо от быстрого бега, но пустой желудок неумолимо подгонял меня вперед, и отступать я не собиралась. Продолжая мчаться за сестрой, я с восторгом услышала, как Мишель вдруг жалобно заскулила, когда, поскользнувшись на повороте, наткнулась на острый угол громадного дубового шкафа, стоявшего у стены. После этого она опрометчиво влетела в зал для аудиенций, и тут я издала громкий победный клич. Другого выхода из этой комнаты, отделанной тонкой резьбой и позолотой, не было. Я поймала Мишель. Но что еще важнее, теперь я отберу у нее то, что она судорожно сжимала в кулаке.

Загнанная в угол, Мишель стояла передо мной, ожесточенно сверкая глазами и скаля зубы.

– Поделись! – потребовала я.

Она задыхалась от быстрого бега, но, несмотря на это, тут же сунула заветный кусок хлеба себе в рот; я не раздумывая бросилась на нее, и мы покатились по полу, превратившись в невообразимый клубок из грязных юбок, немытых детских ног и растрепанных засаленных волос. В ход пошли ногти, зубы, острые локти, до тех пор пока мне не удалось стукнуть Мишель кулаком в живот, вложив в удар всю силу моего тщедушного пятилетнего тела, и наконец отобрать у нее приз – черствую корку и обуглившуюся на огне косточку какого-то неизвестного животного (все это она стянула на кухне, когда кухарка неосторожно отвернулась). Поднявшись на ноги, я попятилась, на ходу запихивая в рот жесткий хлеб и вгрызаясь в остатки мяса на косточке под шумное урчание собственного голодного желудка. Мишель была в ярости, и я спешно развернулась, чтобы сбежать тем же путем, каким мы сюда попали.

– Что происходит?

Вопрос был задан сдержанным тоном, но голос был весьма властным. Путь к отступлению был отрезан, и я остановилась; тем не менее я все равно успела бы ускользнуть, только вот Мишель теперь была совсем рядом. Мы были настолько увлечены друг другом, что не слышали ничего вокруг; теперь же стук собственного сердца у меня в ушах был таким громким, что я едва не оглохла. Виски сдавило, и в голове вновь возникла слабая пульсирующая боль, которая часто появлялась, когда я волновалась или нервничала.

– Прекратите немедленно!

Голос утратил сдержанность, и я наконец замерла на месте, а затем торопливо и очень неловко присела в реверансе, отчего мои юбки еще больше испачкались пылью и крошками, валявшимися на полу. У нас не было гувернантки, которая следила бы за нашими манерами и воспитанием: в доме попросту не было денег на такую роскошь.

– Итак? – Король, наш отец, вопросительно перевел недовольный взгляд на сопровождавшего его слугу.

– Это ваши дочери, сир, – с готовностью пояснил тот не слишком почтительным тоном.

– Неужели? – Король посмотрел на нас с некоторым удивлением, а затем приветливо улыбнулся. – Подите сюда, – сказал он, одновременно вытаскивая из-за пояса нож, украшенный драгоценными камнями.

Мы вздрогнули, не сводя глаз с лезвия, зловеще блеснувшего на свету, когда король несколько раз резко взмахнул им перед собой. Все знали, что наш отец, когда был не в духе, мог ни с того ни с сего наброситься на окружающих, и поэтому мы не очень-то успокоились, даже когда слуга забрал нож из его руки – кстати, такой же грязной, как и моя, – и сунул себе за пояс. Глаза короля вспыхнули странным лукавым блеском. Он протянул ко мне руку и, не обращая внимания на то, что я отшатнулась, взял прилипшую к шее прядь спутанных волос, напоминавших овечью шерсть, слежавшуюся за зиму. Его пальцы сжались, и я вся напряглась в ожидании боли, догадываясь, что он может не рассчитать силу.

– Ты у нас кто? – довольно ласково поинтересовался король.

– Екатерина, сир.

– Ну да, так и есть. Ты еще слишком маленькая. – Он вопросительно выгнул бровь. – А ты кто?

– Мишель, сир.

– А почему вы обе не на занятиях?

Я искоса глянула на сестру; та молча опустила голову. Нас уже месяц ничему не учили.

– Ну? – В голосе отца вновь появилась хорошо знакомая нам резкость. – Вы что, языки проглотили?

– Мадам, наша гувернантка, ушла от нас, – осмелилась пояснить я.

– Что, правда? А кто же одевал вас сегодня утром? Ладно, можете не отвечать. – Король резко обернулся к слуге, и огонь в его глазах потускнел. – Почему они так выглядят? Ничем не лучше домашнего скота…

– За ними никто не смотрит, сир.

– Почему же? Разве у них нет прислуги? Куда подевались их служанки?

– Они тоже ушли, сир. Ведь им не платили уже много недель…

Король снова остановил взгляд на мне. Он подозрительно щурился, и меня это пугало, но его вопрос прозвучал четко и ясно:

– А что это ты прячешь за спиной, Екатерина?

Когда я показала, отец схватил меня за руку и прорычал:

– Когда ты в последний раз ела – не считая этого раза?

– Вчера, сир, – ответила за меня Мишель, ведь я от страха лишилась дара речи.