Школа
Уже с детства я тянулся к чему-то запретному и непостижимому, начиная с порнографических журналов с одиннадцати лет, завершая наркотиками в семнадцать.
Нет, я тянулся не к тому, что было с пометкой «плохо», а к тому, что было в понятии как «запретно, за гранью нормального».
Да, я впитывал все тайны, загадки, факты. Я хотел знать всё. Постичь суть человека. Стать наравне с богом. И это привело меня к безумной идее…
***
Поначалу я был просто несносным мальчишкой, который знатно раздражал родителей и учителей своими выходками. Грустно, когда человек делает нечто плохое, не понимая того, что он делает, ведь по своей природе он глуп. А я был умён. Я прекрасно понимал, что может последовать за тем или иным поступком, но всё равно их совершал. И это было страшно.
Иногда делал это из скуки или для веселья, чуть позже я стал делать это для шантажа над своими трусливыми одноклассниками, а там уже поступки переросли в акт протеста.
Но всё резко прекратилось. Я сам поставил на этом точку. Просто обнаружил, что это бессмысленно.
Я понял это тогда, когда стал вопрос моей дальнейшей судьбы – куда поступать? Я брошу одну ячейку общества с недалёкими знакомыми и перейду на новый уровень, где, возможно, я уже не буду особенным – ведь таких достаточно умных людей, с большой вероятностью, будет больше.
Я стал бояться. У меня возникал риск потерять свой авторитет – раствориться в массе. Здесь я, хоть и отрицательная, но звезда. Меня боялись и почитали одноклассники. Учителя, хоть и тихо ненавидя, видели мой потенциал и со скрипом ставили мне хорошие отметки, лишь бы я соизволил пойти на очередной дурацкий конкурс, защищая имя своей школы.
А что будет со мной там, когда я покину школу?
Вопрос меня терзал не один день. Если бы я только мог посмотреть своё будущее. Что там будет?
Так с шестнадцати лет я стал одержим идеей провидения. Я хотел видеть будущее. Вершить судьбы. Стать могущественным. Оставить свой след в истории.
Готовясь к экзаменам, большую часть времени я уделял всё же своему вопросу – как видеть будущее. Меня не пугали наставления родителей о том, что, если я и дальше буду заниматься ерундой, никуда не смогу поступить. По их интонации я понимал – они сами этого бояться, а я лишь рад буду, если ничего не выйдет. Мой вопрос был куда важнее.
Вскоре мысли об экзамене исчезли вовсе – я действительно хотел, чтобы ничего не получилось. Но вечные упрёки дома досаждали, потому я уходил в библиотеку, прикрываясь подготовкой к поступлению, а на деле искал ответ на свой вопрос.
К сожалению, запасы местной библиотеки по этому делу были крайне скудны, но я черпал всё, что было возможно.
Тесты я сдал наспех. Ушёл самым первым. В ту самую библиотеку. Родители недоумевали: тесты прошли, а я по-прежнему просиживаю своё время за книгами. И так всё лето. Это было первое спокойное лето для родителей.
Обычно они это время года ожидали с напряжением, ведь основные «шалости» я творил именно летом. Я был частым гостем участков и социальных педагогов. А сейчас все дни я проводил в библиотеке. Нет, там не было столько нужного материала, чтобы сидеть всё лето. Я просто медитировал. Вычитал в одной из книг, что путь к познанию лежит через медитацию.
В библиотеке было тихо, сыро, темно и влажно. Я чувствовал лишь редкое покашливание библиотекаря, шелест страниц и тиканье настенных часов. Дома же всегда царил хаос: писк телефона, громкий телевизор, шум пылесоса, шипение еды на плите.
Как я ни старался, однако к концу лета я стал только более сосредоточенным. Ответа на свой вопрос я не получил. Зато несмотря на то, что я практически не готовился к экзаменам, пришло извещение о том, что я поступил. Иронично.
Меня бесило то, что я не вершитель даже собственной судьбы. Столько времени – и всё впустую. А то, чего не хочешь – висит над твоей головой и в любой момент готово раздавить.
Меня это бесило…и пугало.
Университет
Мои опасения были оправданы лишь частично. Да, такие фокусы как в школе я уже не мог творить, ибо не было подходящих людей. Они не были такими глупыми и запуганными, а в их глазах не читалась пустота.
Да, я немного поубавил свой пыл, однако и среди своих сокурсников нашёл подходящую мне компанию, с которой я уходил в отрыв. Прогулы, пересдачи, шлейф перегара и запретных веществ, исходящих от меня – вся суть моей учёбы в первом году. Но я всё равно, как ни странно, оставался на плаву.
На следующий год я снова вернулся к своему вопросу. Теперь в моём арсенале были галлюциногенные грибы, мускатные орехи и прочие вещи, заставляющие меня видеть нечто за гранью. Если это удавалось, я медитировал под этими веществами, но выходило нечто психоделическое, что ещё больше запутывало дело.
На третьем курсе я забросил все свои химические опыты с моим организмом и принялся за медитацию без вспомогательных веществ. Особенно хорошо медитировать на лекциях, поскольку многие студенты начали пропускать занятия из-за своих подработок, а я, наоборот, стал завсегдатаем занятий.
Было тихо, лишь профессор читал что-то себе под нос, а я, сидя на последний рядах, закрывал глаза и проникал в глубь своего сознания.
Следующие годы я стал заниматься фрилансом и изучением тибетского языка – я знал, что своими силами мне не познать ответа на свой вопрос.
Я специально стал голодать, принимать алкоголь и любого вида наркотики, молчать по две недели, медитировать по шесть часов в день, намеренно разрывать связь со всеми близкими и друзьями, физически изнурять себя подработками на складах, закаливаться, вставать до рассвета – кое как я пытался приспособить своё тело к тому, что приблизительно меня должно было ожидать, исходя из книг, фильмов и сказок. На самом деле я и понятия не имел, что могло меня ожидать.
