Юрий Киреев - Затмение. До и после. Тетрадь 25

Затмение. До и после. Тетрадь 25
Название: Затмение. До и после. Тетрадь 25
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Затмение. До и после. Тетрадь 25"

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Бесплатно читать онлайн Затмение. До и после. Тетрадь 25


Редактор Антон Киреев


© Юрий Киреев, 2021


ISBN 978-5-0053-7263-5 (т. 25)

ISBN 978-5-0053-6759-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Киреев Ю. П.

Тетрадь 25

Мартовская тетрадь

Сборник

Глава 1

В марте

Предвыборные старты

Березину А. А., главе МО Узловский район
Лёд лёд гололёд!
Веселится народ!
Узловая, давай!
Жги!
Жги!
Зажигай!
Заряжай азартом!
Всех зови на старты!
И валит народ
На убойный лёд:
На ботинках, на руках,
На Узловских матерках
С вдохновением и без
Целый день идёт заезд.
С горки
бабушка скользит.
У неё радикулит.
Навзничь
плюхнулась она.
Успокоилась спина.
Боль пропала
Просто даром.
Разве это не подарок?
Старичок лежит
В сугробе.
Ноги, обе в нём угробил.
Было две ноги,
Но кроме
Две ещё
вручит соцпомощь.
Ну, а разве,
Разве,
Разве
Окостыленным
Не праздник?
Вдох поглубже!
Шаг пошире!
Зажигай на все четыре!
У других по силе цель.
Вровень с силой —
Ждут газель.
И толпятся —
Кто вперёд
Под колёса соскользнёт?
Ледяная
лихорадка —
Олимпийская зарядка
Не даёт братве серьёзной
Пошашлычить
под берёзой.
Трассы здесь
Сложней в разы.
Да и розданы призы.
Остаётся лишь колоть
Головою гололёд!
Февраль 2013 г.

Продолжение сказки о лягушке путешественнице

Лягушка жёрнова страшней
На кочке рот раскрыла.
А на былинке перед ней
Сложил комарик крылья.
Но тут гусак сказал: «Пора
Менять угодья жора.
Кончай скорее комара.
Летим к большим озёрам!»
Лягушка облизнула рот
И в палочку вцепилась.
Налёт на новый бутерброд
Закончился счастливо.
Еды – заешься! И гусак
Осоловел от жиру,
И цапле (с клювом как никак)
Лягушку сдал в поживу
Лягушка бросила гуся
В товарищах и что же?
А то: на этом сказка вся.
Жирок – себе дороже!
По правде – нет, ещё не вся.
Но Узловая – точно.
Здесь, как нигде, забиты прочно
Угодья цапли и гуся.
Но любознательного пусть,
Дай Бог, инсульт не цапнет.
Слуга от власти – это гусь.
Слуга от денег – цапля.

Лесопавал

Мечта члена народного ТОС
Не везуча Узловая.
Вот и новый передел.
На полгода городская
Дума стала не у дел.
Делят властные структуры,
Не какую‐то там часть.
Не затёртые купюры,
Делят денежную власть.
У народа не спросили.
Всё решил сердитый ТИК1.
Прецеденты раньше были.
Прецеденты! Но не цирк.
Да не цирк – а рынок выгод,
Как раздача векселей.
Был бюджет – теперь попрыгай.
Без бюджета – веселей?
Но веселье хуже комы.
А кто в коме – всем привет!
Горе городу родному,
Потерявшему бюджет.
Как никак, но этот вызов
Отобрал у власти страсть.
Разрешился думский кризис:
Дума думать отреклась.
Без бюджета думать нечем.
Если есть – то не всерьёз.
На одной высокой встрече
Превратилась дума в ТОС2.
В ТОС второй, а первый кроме.
Первым и по делу был,
Убирая в нашем доме
непорядочную пыль.
Вот теперь развяжет город
Все проблемные узлы.
Будут сор мести с позором
В два приёма две метлы.
Но закон? Он ведь с вопросом.
За двоих начнёт стращать.
Срок пришёл второго ТОСа
То есть Думу: разогнать!

Оппозиция

«Голосовать я не ходок» —
Сказал сосед соседу.
А тот ответил: «Молоток!
Я за тобою следом.
Мы блок сколотим и уйдём
В оппозиционеры.
Вдвойне советовать начнём
И приводить примеры».
Так говорили меж собой
Сосед соседа встретив.
Угомонили по второй,
Скосились и на третью.
А первый выложил: «Братан!
Давай с тобой прикинем.
Ты посмотри: я ж не баран,
Но в голове мякина.
Я коммунистов не пойму.
Под денежное «Браво!»
Зовут налево – по уму,
А по душку – направо!
Узловской выправки райком
Закрыл глаза на вбросы.
И, как уж водится, тайком
Лёг под единороссов.
А власть гребёт не через пень —
Охапками. Всё мало!
Уж точно: урна в этот день,
Как мусорная стала?
Так обмозгуем эту часть
Программы покультурней:
Поскольку мусор в каждой урне,
То и какая будет власть?»

Метамарфоза

Красна причудами
Общественная жизнь.
Случился, как бывает,
Катаклизм.
От избирателей
Осталось лишь названье.
Они пополнили
сословие баранье,
Но чудное опять
случилось что то
Случилось то,
как много лет назад
Открылись,
словно новые ворота.
Открылись не ворота,
а глаза.

Грибная пора

Растревожил Прокопенко
Всех нашествием грибов.
Ведь лисички и опенки
Стали призраком гробов.
Только нет предмета спора.
Вон учебники и те
Говорят, грибные споры
Есть и в звёздной пустоте.
Нет резона в переделе
Ареала и границ.
Ну, с чего бы в самом деле
У пенька не рухнуть ниц?

Ипподром

Давным‐давно в стране
Другие были нравы.
Народ был на коне
И по закону правил.
А тот закон Христос
Навечно дал всем людям
На чаше слёз и гроз,
А не на барском блюде.
Богатство – воровство.
А справедливость – сила.
И высшим торжеством
Служить убогим было.
Суровым был закон.
Давая срок подумать,
Воровью стаю он
Рассаживал по тюрьмам.
Был вор страшней врага.
Но кто вставал до света
Ковать свои блага
Стал забывать про это.
И так работный класс
Седло своё профукал.
Крестьянин в трудный час
Ему не подал руку.
Народ, возясь в носу,
Свой звёздный час прохлопал.
Коня – на колбасу.
Ну, а себя – в холопы.
И выбитый с седла,
На колее жилищной
Бредёт за плетью зла
По социальным нишам.
И очередь блюдёт
По списку непригодности
И ждёт, когда хлестнёт
Закон статьями кодекса.
22.03.2013 г.

Глава 2

Гребля

Стихи

Лыко

Не коммунизм – Лапотник,
А лапотник сам Запад.
Людей, как липу, западник
Ошкуривает сапой.
Под горе всенародное
По улице скелеты
Гуляют. Все ободраны.
Не дерева при этом.
Иметь свиное рыло и
Свинье иной привычно.
Ведь с тех, кто кормят милую
Сдирает шкуры лично.
Когда всё это кончится?
Всё лыко, лыко, лыко…
Терпение – на кончике.
И через край корыто.
А хрюкнуть не задорого —
Для шкурника удача.
Ведь лыко – это доллары.
А визг – восторг свинячий.

Кейс

В приличном учреждении
Сидит почётный чин.
С рожденья
На кормление он право получил…
У жадного чиновника,
Как кейс, широкий рот.
Туда с краями ровненько
Маржу свою кладёт.
Ведёт он между делом
Бюджету обмолот
Отсеивает мелочь
И бонусы гребёт.
Доволен урожаем
Валютный агроном.
Ничто не угрожает
Наручниками. Но…
Комбайн – степная драга.
А где беречь рубли?
Ворюга стал варягом.
И нанял корабли.
Там шкурный перестанет
тревожить интерес.
Ведь Кипр не «Титаник».
Он общаковый кейс.

Статус

1.
Блатное панибратство
Мечтало статус кво
Наклеить на богатство,
А вышло – воровство.
Законы стали граблями,
А грядкою страна.
И удобрялось каплями
Солёными она.
Народ же не таранка:
Он щукою бывал.
Рыбак его в охранку
Охапками сгребал.
Чесалось держирожам
Во всём и всех кидать
Таёжным бездорожьем
Кидали в никуда.
2.
Но время шло и стало
Всрезёк хороших мест.
И для воров бывалых
Домашним стал арест.
На персональных нарах
Теперь мотают срок.
И ни к чему «Канары»,
И Куршевель не в прок
Им по другому коду
Другая роль дана.
Их охраняет кодекс
И кормит вся страна.
3.
Гремели новостройки:
И АвтоВАЗ, и БАМ.
Широкие спецовки
Трещали там по швам.
Под песни возводились
Подпорки к небесам.
А на земле творились
Другие чудеса.
4.
«Кончай!» – вверху решили
И рухнул СССР
И чудо распилили
На воровской манер.
На подиум годится
Гоморра и Содом.
А что не заграница —
Сплошной металлолом.

С этой книгой читают
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Это практическое руководство, благодаря которому вы сможете научиться особому, парадоксальному, дыханию, разработанному в середине прошлого века педагогом по вокалу А. Н. Стрельниковой. Изначально дыхательные упражнения применялись для постановки голоса у певцов, но оказалось, что занятия оказывали дополнительный, оздоравливающий, эффект. У людей улучшалось здоровье, поднимался иммунитет, они худели, пропадала тяга к курению.В первой части книги
Известный телеведущий Игорь Прокопенко в своей новой книге открывает тайны Третьего рейха – империи зла, созданной германскими нацистами. Ключевые события драматического периода в истории человечества – 30–40-х годов XX века – обретают новый смысл и значение, что не укладывается в привычные для нас представления.Игорь Прокопенко представляет неизвестные ранее – чаще всего засекреченные – сведения о судьбе главарей нацистского государства, об их т
Эта книга – мой личный шедевр. Это действительно то, во что я вложил всю свою душу. Я не жалел ради нее ни времени, ни сил, ни чего либо другого – и вот, вы теперь можете ее прочесть. В ней есть как и сказки, так и рассказы и стихи. И все они тоже разные – какими-то могут насладиться как взрослые, так и дети, а какие-то лучше детям не показывать. Вот такая "Сказка для взрослых"…
Simon and Mary love each other. He waits for hours at the window for her return from work. She monitors his health and diet. Their literary tastes coincide, and together they spend long evenings reading books. Their idlily is broken by a certain character named Vergenius who is offering tickets to the musical and throwing French words. Simon is responsible for his happiness and does not want to share the attention of his queen. In the name of lov