Пролог
Можнолисойтисума всего на пять минут?
Мгновенная вспышка, вызванная то ли брошенной фразой, то ли лицом соперника, который пытается отнять у тебя девушку… Или пониманием того, что шесть лет, проведённых в тюрьме во имя этой девушки, были потрачены впустую…
Той самой вспышкой, которая разделяет мою жизнь на «до» и «после», становится лицо маленькой девочки… Она похожа на свою мать, как две капли воды. Такой же немного вздёрнутый носик, светлые волнистые волосы, овал лица… Но всё же есть одно отличие, которое лишает меня рассудка в одну секунду. И я становлюсь сумасшедшим на пять чёртовых минут!
Глаза!
Большие, зелёные…
Глаза этой девочки – они мои! Будто я смотрю в своё зеркальное отражение!
Но этого не может быть!
Или может?..
Бешенство овладевает телом. Мои кулаки сжимаются. Стискиваю зубы, чувствуя, как трещит челюсть. Судорожно втягиваю воздух через нос, а на выдохе из меня вырывается глухое рычание.
Я – это больше не я!
В голове щёлкает тумблер, превращая меня в зверя, которому плевать на всё.
Девочка за ручку со своей мамой исчезает в дверях торгового центра, и я, не раздумывая, иду следом…
– Лисёнок! – кричу я, кажется, на весь парк. – Алиса!!
Начинаю метаться среди оравы детей, столпившихся возле карусели, ускоряясь с каждым шагом.
– Лисёнок!
Заглядываю в детские лица, пугая их и родителей.
– Алиса! – задыхаясь от паники, уже почти шепчу её имя.
Обегаю вокруг карусели. Верчу головой, выхватывая взглядом недоумение в глазах окружающих.
– Девушка, у Вас что-то случилось?
Какая-то женщина участливо касается моего плеча, но я отшатываюсь. Она меня только задерживает!
Моя дочь! Моя дочь пропала!
Я в панике мечусь по парку и дрожу всем телом, пытаясь связать бессвязные мысли.
Он вышел из тюрьмы!
Я узнала это совершенно случайно, но теперь думаю только об этом.
Спартак на свободе!
Каким он стал за шесть лет заключения?
Одному Богу известно, в какого человека он мог превратиться!
Да и не хочу я этого знать! Между нами уже давно всё кончено. И Алиса – моя дочь! Моя… и моего мужа.
Нужно позвонить в полицию! Немедленно.
Замираю на месте и достаю телефон из кармана пиджака. Руки дрожат, пока я пытаюсь набрать номер полиции…
– Мамочка, – раздаётся сзади меня, и глаза в один миг застилает слезами облегчения.
Быстро смахнув их, убираю телефон в карман и разворачиваюсь к дочери. Она выглядит взволнованной и смотрит на меня виновато.
Падаю на колени прямо на асфальт рядом с ней и порывисто прижимаю к себе. Уткнувшись носом в её волосы, позволяю себе обронить несколько слезинок, пока она не видит.
– Лисёнок…
– Мамочка, я просто засмотрелась на те шарики, – машет рукой куда-то в сторону.
Я вновь быстро растираю влагу по щекам и, выдавив из себя беззаботную улыбку, заглядываю в зелёные глаза Алисы.
– Хочешь шарик? Так давай купим! Какой ты выбрала?
– Я не выбрала, – она пожимает плечами. – И уже не хочу шарик, потому что одна девочка сказала, что он всё равно улетит в небо.
– Может, и не улетит, – теперь улыбаюсь уже искренне.
– Улетит, – настаивает Алиса. – У всех улетают.
– Тогда давай выберем что-нибудь другое, хочешь?
Внезапно дочка тянется к моему лицу и накрывает щёки ладошками. Маленькими пальчиками проводит по слезинкам, которые не успели высохнуть.
– Почему ты плачешь?
У неё такой взрослый, такой глубокий взгляд, что мне всегда сложно её обманывать. В те моменты, когда Алиса хмурится, она слишком сильно напоминает другого человека. И мне всё ещё больно его вспоминать.
– Да, я плакала, – признаюсь честно. – Немного испугалась, когда не нашла тебя возле карусели… Но сейчас уже всё хорошо. Просто никогда больше так не делай, ладно?
Алиса кивает, а я мысленно даю себе обещание, что больше никогда не позволю себе упустить её из виду.
Немного расслабилась, понадеявшись на то, что в парке возле карусели, в компании других детей, она никуда не денется. Потом меня заболтала незнакомая девушка – такая же мама, как и я. А ведь Алиса очень любознательная и к тому же не очень любит общаться с другими детьми. Временами бывает закрытой, предпочитая компанию нашего пса Тайсона, а не игры со сверстниками.
Она ушла не из-за шариков, в этом я почти уверена. Алиса просто захотела побыть одна.
Я поднимаюсь с колен и беру дочь за руку.
– Давай поедим мороженое, хочешь?
– Нет, давай лучше в торговый центр поедем, – возражает она. – Мы же туда собирались, правда?!
Алиса почти подпрыгивает от нетерпения, и я с улыбкой соглашаюсь.
Мы покидаем парк, садимся в машину, и водитель везёт нас к большому центру, где мне нужно купить платье для предстоящего банкета. А дочка собирается посетить зоомагазин. Там ожидается поступление морских свинок, и Алиса уговорила меня купить одну домой.
Дочь любит всех зверушек без исключения и наверняка забрала бы весь зоомагазин. Но этого ей делать нельзя. А вот просто поглазеть – можно. Она готова проводить в этом магазине по несколько часов кряду.
Настя – продавец – нас уже давно знает. Она согласилась присмотреть за Алисой, пока я выбираю платье. Так получилось бы быстрее, но после инцидента в парке меня раздирают сомнения. Не хочу больше оставлять её одну.
Машина останавливается напротив дверей торгового центра. Я помогаю дочке отстегнуться от детского кресла и распахиваю дверь.
– Таисия Сергеевна, сколько Вы пробудете здесь? – интересуется Иван, наш водитель.
– Не больше часа, – отвечаю поспешно и тут же слышу тяжёлый вздох дочери. Улыбнувшись, исправляюсь: – Нет. Скорее всего, часа два.
– Хорошо, я тогда на заправку слетаю, – Ваня подмигивает Алисе, и та пытается подмигнуть в ответ.
– Жулики, – бросаю я добродушно.
Покинув машину, помогаю выбраться дочери. Беру её за руку, и мы идём к дверям торгового центра…
Пока движемся на эскалаторе на второй этаж, мне вдруг становится как-то не по себе.
Я знаю, что начала всё чаще думать о Спартаке… Потому что он вышел из тюрьмы. Но параноиком становиться мне совсем не хочется. И всё же снова бросаю осторожный взгляд через плечо.
В торговом центре полно посетителей. Среди них легко затеряться бывшему заключённому, но не чемпиону по боям без правил.
О Спартаке всё ещё говорят. Многие поливают его грязью, считая, что тюрьма – это его место. Но есть те, которые хотят видеть своего чемпиона в октагоне. Чтят его имя и ждут возвращения в спорт.
– Ма-ам!
Алиса тянет меня за рукав, и я лишь в последний момент успеваю перепрыгнуть с эскалатора на пол. Предварительно подхватив дочь.
– Мы чуть не упали, – испуганно шепчет она, сжимая мою руку.
