© Елисей Шабельников, 2018
ISBN 978-5-4493-2618-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Низкий и почти лысый старикашка, по призванию родной любящий отец, бросился на неё, словно дикий зверь, схватил за запястья и дал пощечину. Лицо Марии покраснело от тяжёлого удара. Затем в ход пошли кулаки, началось настоящее избиение. Вздохи и просьбы о помиловании были слышны на первом этаже, но ничего не могло усмирить гнев отца. Почти ничего…
Такая картина продолжалась бы вечно, если бы в комнату не ворвался Лёша. Его красивое мужественное лицо, которое украшали короткие усики, густые брови и острейшие скулы, прекрасное телосложение и великолепный костюм давали понять, что он был единственным воспитанным членом семьи Мротских. Он кинулся к истязателю и попытался оттолкнуть его от жертвы. Попытка была удачной.
– Что ты творишь, отец? – закричал юноша, помогая Марии подняться и сесть на кровать, – Это же твоя дочь, она ели дышит!
– Она заслужила! – сказал Григорий, а затем удалился, отчасти понимая, какой грех он совершил.
Маша почти не двигалась. Она распростёрлась на кровати; по телу расплылись фиолетовые пятна, щека совсем изменилась в цвете и сильно горела.
– Что случилось, сестрёнка? – продолжил Алексей.
– Спасибо, что ты спас меня. Я бы правда умерла, – невнятно и с отдышкой произнесла девушка. Она взяла за руку брата и рассказала ему предысторию конфликта, порой прерываясь и сжимая ещё крепче ладонь своего защитника: «Когда Михаил Виссарионович принёс мой чемодан в эту комнату, я преступила к разбору вещей и дизайнерской расстановке предметов, которые удалось привести с собой. Я почти управилась с этим делом, как в комнату вошёл папа», – она всегда, несмотря на постоянные побои и издёвки со стороны Григория, называла его папой, а не отцом, – «и начал критиковать, даже портить мои собственные взгляды к творческому порядку. Я же начала с ним спорить, папа разбушевался и напал на меня».
Алексей, долго молчал, не веря в то, что их отец мог так себя повести, хотя он знал о его неумолимой вспыльчивости. Григорий Мротский, так звали отца, был лейтенантом, но теперь, из-за того, что находится в непреклонном 47 году, отстранен от своей должности и отправлен на отдых. Он – большой ценитель искусства, имеет огромное видение прекрасного, человек своеобразных нравов. В детстве Мротский был таким же, непослушным, прозорливым, творил, что только душенька пожелает. Возмужав, этот юноша, в девятнадцатилетнем возрасте обручался с Остапьей Рушкиной. Через пару лет у них родился сын Алексей, а несколько позже, когда отцу было 30, дочь Мария. Всё было счастливо в этой семье: мать растила детей, отец занимал высокие должностные посты… Но однажды Григорий и Остапья не поладили, в вину всего характер первого, устроили ссору и тогда мужчина, в порыве гнева, убил свою жену. После этого жизнь семьи покосилась, стало трудно без матери детям, которые так к ней привязались. Пока Григорий служил царю, детьми занимались нянечки, иногда приезжала бабушка Агафья Сергеевна, такая же состоятельная и вульгарная, но в то же время очень умная и образованная.
Дети выросли. А к этому времени в столице начались восстания, люди были недовольны новой властью. Именно поэтому отставной лейтенант принял решение сменить место жительства с пыльного Петербурга на окраины области. Великолепный белый дом с колоннами и мезонином по праву считается лучшей достопримечательностью в этих краях, отец как раз его и выбрал. Вчера Мротские заехали в эту усадьбу и теперь у знаменитой по всей стране семьи новое имение.
На следующий день всё стало спокойнее. Марию разбудил яркий лучик солнца, который отчаянно светил ей в лицо. Она поднялась с кровати, потянулась и подошла к окну. Комната девушки находилась на втором этаже здания, и отсюда можно было увидеть, как на ветках деревьев сидят птички и поют свою счастливую балладу. Полюбовавшись пейзажем, барышня приняла утренние процедуры, надела шёлковое платье и зашла за братом в соседнюю дверь. Вместе они спустились вниз, и зашли в кухню, где уже был накрыт стол, за которым сидел в одиночестве Григорий. Две кухарки Надежды и Людмила кашеварили целое утро, чтобы удивить своих новых хозяев.
– Прекрасное утро! – выразил своё ощущение он, поедая яйцо всмятку. Дети ничем не ответили отцу.
В столовую комнату медленно сочился солнечный свет и неярко падал на старую мебель. В воздухе был отчётливо, невооруженным взглядом, виден полёт парящих пылинок. Они летели в одну сторону, а затем резко меняли своё направление и плыли в другую.
Мария разглядывала комнату. Этот вчерашний ужасный вечер ушёл из её памяти, полностью забылся. Дело в шестнадцатилетней голове, которая кипит яркой и молодой кровью, которая настроена на получение новых эмоций, а не новых страданий. Девушка сейчас изучала близлежащие предметы. Видя их странную форму, она нечаянно улыбалась, краснела, словно спеющая вишня, и в сознании создавала счастливые любовные сюжеты. О Боже, как же сильно она хочет замуж!
С утренним принятием пищи было покончено. Григорий, в весёлом расположении духа, принялся за книгу. Сидя в мягком и глубоком кресле, он обдумывал каждое прочитанное предложение. Читал он лишь для развлечения и наслаждения; ничего полезного и поучительного не выносил. А барышня побежала к себе в комнату и желала помечтать на постели, как на лестнице её остановил брат.
– Сестрёнка, не желаете ли вы подышать свежим воздухом? – даже в кругу родных особ он оставался вежливым, тем более с любимой Марией, которую так страстно и по-семейному уважал, – Прогуляться по окрестностям, по моему мнению, лучшее занятие сейчас.
– С удовольствием! Сама хотела сейчас выйти и пройтись, – соврала молодая дворянка.
Вдвоём они открыли лёгкие деревянные двери и покинули коттедж. Спокойно и размеренно, наслаждаясь природой, они шли в неизвестном направлении. Свежесть заполняла всё пространство вокруг, никакого зноя не чувствовалось.
– Как вам новое жилище? – спросил юноша, – Я считаю его поистине великолепным! Намного больше в нём пространства, чем в нашем прошлом доме. А вы видели помещение для балов? Это же просто подарок!
– Да, я тоже нахожусь под впечатлением, – сказала Мария, не стараясь выражать тех чувств, о которых говорила.
– Зала отлично подойдёт для празднования вашего дня рождения! Давайте устроим карнавал!
Девушка не услышала этих слов, потому что была очарована тем, открывающимся перед ней видом. Она сорвалась с места, успев выговорить что-то похожее на: «Посмотри, какая красота!», и побежала к зелёным холмам, которые словно черепахи грелись на солнышке и привлекали внимание окружающих. Она носилась то вверх, то вниз по склонам. Это место было необыкновенно красивым… Летом распускались цветы, маленькие, выросшие из земли не более, чем на четыре сантиметра, но такие яркие, словно некто разбил витражное стекло и разбросал осколки по траве. Холмы были разной высоты, ширины и между ними в некоторых местах находились ровные участки земли. Несмотря на всё это, малахитовые возвышенности преобладали. Мария присела у подножия склона и позвала к себе брата. Он присел рядом, подложил руки под голову, заснул кончик колоса в рот и приступил рассуждать:
