На Большую равнину спустилась ночь. Темнота окутала островки леса поодаль, пробегавшую в низине речку, поляну с шатрами. Ночное небо чёрным куполом накрыло долину, а остроконечный месяц старался пролить на землю хоть немножко света.
Около одного из шатров, расположенных по краю поляны, показалось какое-то движение. Кто-то ещё не спал. Из шатра выбрались двое: юноша и маленькая девочка – брат и сестра. Они перешёптывались и устраивались поудобнее на зелёной сочной траве. Девочка держала в ручонках какой-то фрукт, а её брат прихватил с собой нож и лук, который он недавно сделал себе сам. Сестрёнка протянула ему свою вкусную ношу и стала смотреть, как он режет ту на дольки. Юноша разделил плод на четыре части и две отдал девочке. Она взяла их двумя руками и стала откусывать по очереди – то слева, то справа. Ей нравились три вещи: семья, еда и небо. Доев, она прижалась к брату и подняла глаза. «Месяц – это улыбка», – подумала она, и, переведя взгляд, стала рассматривать звёзды. «А если они живые? Тогда они грустят, ведь им не досталось ни кусочка…» – озабоченно размышляла девочка, потирая о траву липкие пальцы. Потом её глаза широко раскрылись, и она повернулась к брату и подёргала его за руку:
– Афел, Афел, а ты смастеришь мне палатку? Смастеришь?
– Зачем тебе палатка?
– Из берёзовых веточек.
– Зачем?
– Я там буду жить. Я и звёздочка. Хочу себе звёздочку, – вздохнула маленькая мечтательница и прислонилась щекой к руке Афела.
Юноша взглянул на небо и задумался. Потом он улыбнулся и повернулся к сестре.
– Знаешь, мне отец рассказывал о звёздах. Говорил, что они только кажутся нам далёкими. Есть места, откуда гибкий лук и верная стрела смогут достать звезду. Представляешь?
Глаза девочки сияли от радости и предвкушения.
– Ты достанешь мне звёздочку?.. Афел, Афел!.. – шептала сестрёнка, дёргая брата за руку.
Юноша сделал жест молчания и внимания. Девочка выпрямила спину и вытянулась вперед, приготовившись слушать.
– Отец говорил, что со звёздами надо быть осторожным, а то и не иметь с ними дела вообще! – сестрёнка ахнула и приняла грустный вид. – Он рассказывал о том, что нельзя трогать звёзды, можно только смотреть, так как они очень опасны. Звезда – она как огонь. Начнёшь баловаться с ним, и он накажет тебя. Это ведь так, Налли?
Девочка покивала головой. Она знала, что огонь горячий и с ним нужно вести себя смирно и следить, чтобы он не натворил бед.
– Налли, Афел! – из шатра выглянула мать. – Ну-ка в шатёр! Засиделись вы, детки.
Мама тоже говорила шёпотом, дабы не разбудить мужа. Афел взял сестру за руку и повел в шатёр.
Наутро семья занялась привычными делами. Отец с сыном пошли вместе с другими мужчинами на охоту, мама тем временем рассказывала дочери истории из своей жизни и жизни её родителей. Налли любила слушать эти рассказы, они были увлекательными и интересными. Мама с дочерью хорошо коротали время. Разумеется, кроме этого, они занимались приготовлением пищи (Налли помогала, как могла, уж очень ей хотелось), резкой из дерева праздничных фигурок и многими другими делами, которыми женщины занимались с любовью и интересом.
Афел с отцом и охотниками шли к месту, где паслись таукварки. Крупные и сильные травоядные животные. Ходили обычно на четвереньках, но могли вставать на дыбы, чем напоминали голубого медведя. Маленькие головы с мощными челюстями, способными перекусить кость, скрывались в невысокой траве. Было видно только огромные туши на мускулистых ногах и длинные шеи, снующие в зелёных стеблях. Как всегда, они сбились в плотное стадо. Слух у них, по мнению охотников, был плох до невозможности. Если все охотники разом выстрелят в дерево, стоящее посреди стада, то не выдадут себя. Зато вопль сородича, получившего из лука в бок, мгновенно будит каждую особь от трапезного бдения. А тогда пиши пропало. Вмиг подымут свои шеи, увидят обидчика, заорут так, что ушам больно, и бросятся убивать. Кусать и топтать. Бежать бесполезно, охотники это знали. И умели этим пользоваться. Охотясь на быстрых копытных, они не старались их догнать или подстрелить. Просто охватывали местность полукружным строем и, крича, бросая камни и палки, загоняли жертву прямо в стадо таукварков. И тогда начиналось зрелище. Огромные таукварки видели опасность в любом существе, нарушившим их покой. Если это был неуловимый тиктунак, чьи копыта от быстроты своей резали траву, гиганты, разрывая воздух воплями, бросались за ним, настигали, и один из них, самый ближний к скакуну, выбрасывал вперед шею и хватал обидчика за голову. Хряск черепа не слышен от подобного грому топота мощных ног. Потом, тряхнув несчастного в воздухе, таукварк швырял его в сторону, под ноги своим сородичам. На то, что оставалось от бедного тиктунака, хладнокровно поглядит только самый бывалый охотник. Переломанные кости торчат из обмякшего тела, рот покривился, безжизненно свисает язык. Добычу накрывали шкурами, обвязывали верёвкой и тащили по земле в сторону племени, к разделывательному шатру.
Но охотиться можно и на таукварков. Когда-то это считалось невозможным. Очень давно. Люди не осмеливались беспокоить этих громадных зверей, хранителей равнин, как их называют и по сей день. Гиганты тихо паслись на своих пастбищах, а племена жили рядом, по соседству. Шатры люди ставили на возвышенностях, чтобы однажды разъяренные таукварки, преследуя нарушителей своего покоя, не растоптали их вместе с жителями. Всякий человек с благоговением и страхом смотрел на исполинов. Женщины и дети изготавливали из дерева, глины фигурки таукварков и закапывали в землю, на то место, куда намеревались поставить шатер. Доставали изделия и ставили их перед жилищем в особый праздник – День большого зверя, единственный день в году, когда гиганты спаривались и рождали потомство. (Беременность длится ровно два года и роды приходятся на семьсот тридцатый-семьсот тридцать первый день после сношения, после чего проходит год, прежде чем родившая самка снова забеременеет). Так люди как будто показывали хранителям равнин, что, мол, и у нас есть юный таукварк, новорождённый. Также это было знамением, свидетельствовавшим о будущем пополнении стада исполинов, о непременном появлении новых особей.
Но голод, как известно, беспощаден ко всему и всем. Сменялся климат, приходили болезни, гибли съедобные растения, покидали долину животные, на которых охотились люди. Выхода не было. Охотникам пришлось учиться добывать мясо этих почитаемых гигантов. А его в огромных тушах было столько, что племя могло смело забыть о недоедании. И они научились.
