Дмитрий Остапович - Зерно

© Дмитрий Олегович Остапович, 2021

ISBN 978-5-0055-6135-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дмитрий Остапович

Москва

«Литературные известия»

2010

Дмитрий Остапович. ЗЕРНО.Баллады, песни, стихи

Дмитрий Остапович – рок-бард, участник рок-групп «Фарватер» (Камчатка) – 1990—1992 гг., «Все свои» (Королёв) – 1993—1997 гг.; Российского театра бардов – 2000—2001 гг., Каравана бардов – с 2004 г.

Лауреат семи музыкально-поэтических фестивалей. Древодел. Многодетный отец.

© Остапович Дмитрий Олегович – стихи

© Ольшанский Борис Михайлович – иллюстрация

© Бородина Екатерина Александровна – макет, дизайн обложки © «Литературные известия» – верстка, 2010

Автор и дизайнер сердечно благодарят художника

Бориса Ольшанского за предоставленную возможность разместить на обложке книги репродукцию с его картины «Берегиня»

Вступление

«Зерно» – первое моё печатное издание. Следующим будет песенник с аккордами. Для расширения концертной деятельности нужен свой коллектив, свой продюсер. Пока встречивыступления организуют друзья.

Также намечается создание культурно-просветительского центра «Родник», в инициативную группу которого вхожу и я. Будем приглашать посвящённых в сокровенные Знания о Мире и готовых поделиться ими с жаждущими.

Продолжается строительство экополисов. Представители общин, поселений, хуторов дарят опыт мягкого вхождения в Природу, освоения полезных технологий, поддержания тёплых взаимоотношений. Люди знакомятся, объединяются по целям и задачам для совместного дела. Это важно и для Земли. Ведь она чувствует заботу своих детей, и раны её заживают.

3

Где здесь Русь

Я судить не берусь,

Где здесь Русь, где не Русь – Только Леший свой Лес Знает весь наизусть.

Леший помнит в лицо все свои дерева,

Слышит, где прорастает какая трава, Понимает наречия птиц и зверей И выводит из чащи заблудших людей.

А его младший брат – Большерогий олень – Для своих оленят ищет влагу и тень. Всё живое цветёт, наполняется сил От родимой Земли и небесных светил.

На опушке хозяин – раскидистый дуб.

Он от гроз охраняет бревенчатый сруб.

Дверь избы без замка: приглашает войти – До ближайшей деревни пешком день пути…

В хате – стол и полати, камин, кочерга Да багровые угли в золе очага… Говорят, здесь живёт необычная мать:

Её дочка – Русалка. Сам Леший ей – зять.

Я в избушке лесной пару раз ночевал, Но покуда хозяюшку не заставал.

Только чёрная кошка, свернувшись клубком, Подозрительно щурится над молоком…

Я судить не берусь,

Где здесь Русь, где не Русь… Только Леший свой Лес Знает весь наизусть!

Отдушина

И когда по душе – крапивой,

Так, что хочется волком взвыть, Я песням вплетаю в косматые гривы Стихов вересковую нить.

Подолгу потом, подолгу Вычёсываю репей.

Зато никому – ни шакалу, ни волку – Таких не загнать коней!

Летите по белу-свету,

Да так, чтобы чёрт не взял

Вас ни за какую шальную монету, Меня – за хмельной бокал.

Лечите Любовью старушку Планету. Живите, раз Бог вас нам дал!

И даже когда по душе – крапивой,

Так, что хочется волком выть,

Мы песням вплетаем в косматые гривы

Стихов вересковую нить…

Крест кузнеца

Высоко-высоко в небе древний гриф парит, Далеко-далёко в поле ветхий крест стоит. Там, под тем крестом могильным, на сыру-землю Льёт слезу убогий старец. Пьёт судьбу свою.

Он родился в славном доме – доме кузнеца, Был единственной подмогой своего отца, Но однажды жадной ведьмой в дом вползла беда.

…Стали звон оставил шрам в душе на долгие года.

Да ещё остались сны о матери с отцом.

Он и прежде видел смерть. Но со спины, а не в лицо.

В десять лет белёсый волос стал совсем седым. В десять лет с самим собою остался он один на один…

…Всё мужал от года к году молодой кузнец.

И казалось, дням ненастным наступил конец.

Богатырскую кольчугу сам себе сковал.

День настал, и он подругу суженой назвал.

Красно-лето подарило сына кузнецу.

Рос-крепчал малыш на радость матери, отцу. Но опять коварный ворог по Руси идёт, И отец, прощаясь с сыном, щит и меч берёт:

«Не кручинься, я вернусь! Мамку береги!» И под его лихим булатом дрогнули враги.

Сам живой домой вернулся. Как и обещал. Вместо дома тёплый пепел воина встречал.

…Высоко-высоко в небе древний гриф парит.

Далеко-далёко в поле ветхий крест стоит.

Под крестом – старик глубокий на земле сырой.

Поневоле одинокий. Всё ещё живой.

Волк-одиночка

Ты отбился от Стаи,

Где по праву считался всегда вожаком,

Где тебя называли

Старшим другом и братом и даже отцом.

По тропе ты шёл первым,

С нами голод терпел и добычу делил.

Сдали силы и нервы —

Той треклятой зимой сам вожак заскулил.

Псом повернулся к Стае спиной; Кто ты теперь – ни чужой, ни родной.

Сам не захочешь себя превозмочь – Кто же другой будет вправе помочь?!

Вой – не вой, кричи – не кричи: Голос твой канет в ночи.

Белые кости истлеют в земле – Станет легендой недавняя быль о тебе…

Волк-одиночка,

Преодолей дерзкой гордости стену.

Цепи сомнений пустых разорви.

Вырвись из этого вязкого плена.

Слышишь: зовут тебя братья твои:

«Волк-одиночка, волк-одиночка!»

Ты оторван от Стаи,

Но не стёрто из памяти имя твоё.

Рана не зарастает:

Рана кровоточит – сердце Стаи гниёт.

Не забываются преданья и пророчества,

И испокон

Седые дебри не прощают одиночества, И тишину взрывает хриплый стон.

Волк-одиночка, преодолей дерзкой гордости стену,

Цепи сомнений пустых разорви, Вырвись из этого адского плена, Видишь, зовут тебя братья твои!

Непобеждённый,

Ты разжимаешь капканы сомнений:

Волком рождённый,

Вскормленный Стаей, в Стае живи.

Днём или ночью —

Там ждут и верят в твоё возвращенье.

Слышишь:

Зовёт тебя голос Любви:

«Волк-одиночка, волк-одиночка!»

Посвящение

Среди листвы и хвои на Солнечной поляне Жил-был лесник с сестрою и младшими братьями.

Не губил зверья, не арканил птицы: Вдоволь у ручья ягоды-водицы.

Кто когда зайдёт, рад-богат Емеля:

Песню заведёт – выгонит похмелье.

Отдохнуть душою ходоки любили! Всё бы хорошо. Да языки сгубили. Пробежал слушок, будто бы Емеле

Ведом корешок – колдовское зелье…

Сумерки. Толпа с кольями, баграми.

В центре – два попа. С кадилами. С крестами… Факела зажгли и в лесную чащу,

Помолясь, пошли за душой пропащей.

Ширится тропа скорыми шагами.

У дверей толпа с хлыстами, батогами.

Острые слова камнями полетели: «Неча толковать! Гнать Емелю в шею!»

Все грехи-долги всплыли в одночасье:

Уходи-беги и не возвращайся!

Занялась-горит смоляная крыша.