Амиран метался по кровати, затем громко вскрикнул и сел.
По щекам стекали крупные капли, а всё тело было липким от пота.
Опять этот сон! Этот невыносимый сон!!!
Он встал и отправился в душ.
Мужчина долго подставлял лицо прохладным струям, а перед глазами всё ещё стояли те жуткие картины из прошлого.
Он тряхнул головой, и выключил воду. Выйдя из кабинки, он обтёрся полотенцем и, накинув халат, посмотрелся в зеркало. На него смотрел ещё моложавый и красивый мужчина: чёрные густые волосы слегка тронула седина, карие умные глаза и мужественное волевое лицо нравилось многим женщинам. Никто никогда не подумал бы, что он способен плакать. Но он плакал. Плакал каждый раз, когда ему снился этот сон – будь он неладен!
Амиран изо всех сил старался не вспоминать о событии двадцатилетней давности, но этот проклятый сон, каждый раз возвращал его в тот самый ужасный день его жизни!
Он вышел из ванной и тихонько направился в спальню дочери.
Осторожно приоткрыв дверь, мужчина вошёл, и на цыпочках подошёл к кровати, где спала Маргарита.
Он с любовью и нежностью всматривался в лицо дочери, ища в нём черты её матери. Она была не очень похожа на неё, лишь только овал лица, иссиня-чёрные волосы и чёрный цвет глаз с невообразимо длинными и густыми ресницами напоминали ему его Мирелу.
Маргарита потянулась и приоткрыла глаза:
– Ты чего, пап? – сонно спросила она.
– Ничего, ничего! Спи, дочка! – шёпотом сказал он, поцеловал её нежную щёку и вышел из спальни.
Едва он прикрыл за собой дверь, тут же увидел Дарико – свою сестру.
Та печально смотрела на него:
– Что опять? – тихо спросила она.
Брат угрюмо кивнул.
– Да сколько же это будет продолжаться?! – она в отчаянии прижала руки к груди.
– Наверное, пока я живу, – обречённо ответил Амиран, – Иди спать, Дарико. Не беспокойся, всё нормально.
Он легонько похлопал её по плечу, и прошёл мимо.
Дарико вернулась в свою комнату, и встала у окна.
В памяти, в очередной раз, всплыли события, которые до сих пор мучают её брата во снах.
В тот день отмечали четвёртую годовщину свадьбы Амирана и Мирелы.
Она, Дарико, ставила в вазу на веранде прекрасные белые розы, когда услышала чудовищный в своём отчаянии крик из спальни брата.
Спальня располагалась на втором этаже. Дарико сразу бросилась туда. Она слышала, что за ней бежал кто-то ещё, но до сих пор не помнила кто именно.
Когда она подбежала к спальне и распахнула дверь, увиденная картина повергла её в шок! На полу сидел Амиран и прижимал к себе окровавленную Мирелу. Он горько плакал и раскачивался, словно баюкал её, и временами из его горла вырывался чудовищный истошный крик.
Из раны Мирелы торчал окровавленный кинжал.
Те, кто вбежал в комнату следом за Дарико, стали звонить в «Скорую» и полицию. Началась жуткая суета и паника! А она подошла к брату и опустилась рядом на колени:
– Кто это сделал? – едва смогла прошептать она.
Амиран остановил на ней затуманенный взгляд и вымолвил:
– Шандор.
Дарико закрыла лицо руками:
– Всё-таки нашёл! – с горечью прошептала она и заплакала.
Тут они услышали едва уловимые слова, и взглянули на Мирелу.
Её взгляд блуждал, осматривая всё вокруг, из-под полуприкрытых век. Наконец, она сфокусировала взгляд на Амиране:
– Обещай мне…, – еле слышно прошелестели её губы.
– Что? – Амиран склонился близко-близко к её лицу.
– Что наша дочь будет счастлива.
– Я обещаю, – обливаясь слезами, закивал он.
Его слеза упала ей на щёку.
– Не плачь…, – её бледные губы улыбнулись, – Я была счастлива с тобой…, и если бы всё заново…, я бы повторила…
– Не уходи, я люблю тебя, Мирела!!! Не уходи! – просил он.
– И я люблю!
Это были её последние слова.
Когда он понял, что она умерла, опустил её на пол, и вынул из раны кинжал. Он взял его обеими руками и направил лезвие к своему сердцу.
Дарико вскрикнула:
– Что ты делаешь? Опомнись!
Но, как только Амиран размахнулся, чтобы вонзить в себя острое лезвие, услышал детский голосок:
– Папуля, а что с мамой?
Он замер. Через миг кинжал выпал из рук.
Повернув голову, он увидел маленькую Маргаритку в белой кружевной ночной сорочке с розовым зайцем в руках.
Амиран вскочил на ноги, быстро подхватил трёхлетнюю дочку и выбежал из спальни…
Шандора тогда быстро поймали, и отправили в тюрьму. Он ни от чего не отпирался, полностью признал свою вину, и твердил только одно: «Я отомстил!».
Дарико отошла от окна и снова легла в кровать.
Она размышляла о том, почему Амирана до сих пор мучает этот страшный сон? Он снится с постоянной периодичностью. Не часто, но один раз за год, или два – это точно. Почему он повторяется? Неужели Мирела что-то хочет сказать ему, а они не понимают, что именно?
Женщина проворочалась всю ночь, и смогла заснуть только под утро.
***
После того, как Амиран вышел из спальни дочери, он прошёл на кухню.
Достав из бара коньяк, он налил немного в стакан, сел за стол и опять стал вспоминать историю своей любви.
Они с родственниками и друзьями отмечали в ресторане окончание финансовой академии, где учился Амиран. На отдельном маленьком столике красовался красный диплом – гордость не столько его, сколько его родителей и всей родни. Он подавал большие надежды!
Банкет подходил к концу, когда в зал буквально ворвалась шумная группа цыган с песнями и плясками.
Торжество захватила новая волна веселья. Табор буквально закружил всех, увлекая на середину зала. Под гитару и бубны, женщины плясали, пестря яркими юбками, а мужчины пели под восторг и рукоплескания большой грузинской компании.
Амиран, как почти и вся молодёжь, сидел, смеялся и хлопал, любуясь цыганскими плясками.
Вдруг кто-то подбежал сбоку, схватил его за руку и сдёрнул с места в толпу танцующих. Он досадливо поморщился, и хотел деликатно отшить назойливую цыганочку, как вдруг увидел её глаза!
На него смотрели огромные абсолютно чёрные глаза с длиннющими и густыми ресницами. Они озорно смеялись, а девушка что-то говорила ему, но из-за музыки и шума, он не понимал что именно.
Он склонился поближе к её губам:
– Что?
Она прокричала в ухо:
– Что ты, такой молодой и красивый сидишь, как старый дед?!
– Я не сижу, – как-то растерянно и смущённо промямлил он.
– Пляши! – выкрикнула она и засмеялась, блеснув белыми, как жемчуг зубами.
Она стала кружиться перед ним, взмахивая широкими пёстрыми юбками, а он заворожено смотрел на её гибкий стан, шикарные иссиня-чёрные блестящие волосы, смеющийся рот и озорные глаза, и понимал, что потерял голову!
Сколько продолжалась эта весёлая кутерьма, он не помнил.
Он только помнил, как она учила его плясать, и как он млел от её прикосновений.
– Как тебя зовут? – спросил вдруг он.
