1. Пролог
Глина чавкнула и прилипла к подолу единственного платья.
Я осторожно вытащила ноги в испачканных грубых ботинках, оценила ущерб и, пожав плечами, двинулась дальше - здесь настолько экологически чистая грязь, что можно ею лицо мазать, не то что наряды.
Солнце разогрело траву, цветы и насытило воздух восхитительными запахами. С холма открывался уже привычный вид: горы, покрытые растительностью, лес с низкорослыми деревьями, маленькая деревня, раскинувшаяся прямо возле леса, поля, частично отданные под пашни, и луга с разноцветными мелкими цветочками и травами.
Ни единого механизма не омрачало пасторальный пейзаж…
Просто в нашем захолустье их все еще боялись, как огня. Божественного или как его там.
Плетеную корзинку нужно было наполнить доверху, иначе Арглая будет ворчать и грозить своим морщинистым скрюченным пальцем. Сердить травницу не хотелось, как и заставлять её ждать, но я все равно достала блокнот с ручкой и сделала несколько записей.
Мое внимание привлекла точка на небе, которая, чуть увеличившись, превратилась в дирижабль, и обогнула долину по дуге. Я проследила за ней и уперлась взглядом в стремительно набегающие на краю горизонта тучи с яркими всполохами.
Захотелось выругаться. Чертово Око. Пусть сколько угодно местные называют его Великим, но от меня не стоило ожидать почтения.
Плевать мне на его власть и Проявленные Линии. Я сама ответственна за свою судьбу и не собираюсь поддаваться его влиянию.
Ни за что.
2. Глава 1
- Станислава Сергеевна, вы можете подойти?
Я устало потянулась, чувствуя, как расправляются затекшие за несколько часов мышцы, и встала из-за стола. На котором, собственно, спала. Единственный диван в ординаторской занял Павел.
- Что там такое, Катя?
- Соткин. Мне кажется что - то не так, давление постоянно падает, мечется сильно, нервничает, требует врача.
- Так Виталий Васильевич наверняка не спит, только рад будет подойти, - на минутку проснулся мой коллега. К сожалению, проснулся вместе со своим чувством юмора. Виталий Васильевич был нашим патологоанатомом, а юмориста вчера опять выгнала жена, и он не придумал ничего лучше, чем прийти сюда.
Я хмуро глянула на него и махнула Кате:
- Пойдем.
Осмотрела пациента, написала рекомендации и собралась домой, периодически попинывая тело в кабинете, ставшее причиной болей в спине. Не хватало еще, чтобы его здесь обнаружили. О нас и так слухи ходили, хотя единственное, что позволял себе Паша, так это довольно грубый флирт и приглашение на кофе в больничном кафетерии. Симпатичный парень и грамотный доктор - нам было о чем поговорить. Но, во-первых, он был женат. А, во-вторых, после моего довольно неудачного брака, закончившегося не менее неудачным разводом и рождением ребенка - именно в такой последовательности - ничьё симпатичное лицо меня не интересовало.
Я вполне комфортно чувствовала себя вдвоем с маленьким Максом.
Утро было прохладное.
Я шла к метро и ежилась, чувствуя нарастающую нервозность, причин которой не находила. Иногда у меня возникало ощущение, что так воздействовал на меня сам город. Стылый ветер, дувший с питерских каналов; облупившиеся потолки в высоких парадных; раздражающе мрачные утренние сумерки. Я мечтала уже вернуться в квартиру, забрать сына у подруги и выпить, наконец, нормальный кофе. И так задумалась, что не заметила, как наткнулась на кого-то.
- Красавица, дай ручку, погадаю.
С сомнением глянула на стоящую передо мной старую цыганку. Редкая птица в наших краях, тем более, в такую рань. Я вздохнула:
- Сто рублей.
- Что? - округлила та глаза.
- Сто рублей и можешь гадать.
Цыганка хмыкнула и прищурилась:
- Бойкая… Да только несчастливая. И здесь ты счастье не найдешь…
Я тоже хмыкнула:
- Кто ж так гадает? Разве не должна ты мне про дорогу, принца и любовь рассказать?
Цыганка прищурилась еще сильнее, чуть ли не приникла ко мне, сжав руку, и сказала неожиданно глубоким голосом, от которого нервная дрожь прошлась по позвоночнику. Возникло ощущение, что не цыганка это говорила, а кто-то другой, открывающий рот послушной марионетке:
- Линии уже проявились и ждут своего часа. Все у тебя будет…И дорога, и принц, и любовь. Да только удержать их будет трудно, если себя не переделаешь - не справишься…
- Тут и простого то мужика не получилось удержать… - сказала я дрогнувшим голосом и вытащила руку из цепких пальцев - Куда уж принца…
Старуха будто пришла в себя, отстранилась и, чуть пошатываясь, начала удаляться, но потом обернулась и бросила через плечо:
- Как свет потухнет - за сыном иди.
Я похолодела.
Пальцем в небо попала, что ли, когда про сына сказала? Как в анекдоте:
- Какова вероятность конца света?
- Пятьдесят процентов.
- Это как?
- Либо будет, либо - нет.
Спохватившись, проверила кошелек - кто их знает, цыганок этих. Но все было на месте. Я глубоко вдохнула воздух, помотала головой - ерунда какая - и снова пошла к метро.
Нож, спички, бинты, таблетки, ампулы - в общем, весь мой экстренный набор, включая скальпель и нитки с иголками для наложения швов; фляжка, спички, шприцы, вата, йод с зеленкой, различные «противоядия» как называла их Нюрка, хотя, по факту, марганцовка, продающаяся теперь только в магазинах с удобрениями, да активированный уголь. В походе могло произойти все что угодно, правда до момента «всего» я свою профессию не афишировала. Иначе окружающие воспринимали это как возможность получить бесплатную консультацию, подсовывая мне хорошо если ноги и руки, а то и другие части тела для осмотра. Как будто я обладала рентгеновским зрением, а анализ крови могла сделать, просто глядя человеку в глаза.
Подруга согласилась посидеть с Максом несколько дней, пока я буду «соблазнять бородатых геологов»; с её двумя мелкими спиногрызами еще один, вполне адекватный для своего возраста, не был помехой. Соблазнять я никого не собиралась, а вот отвлечься и отдохнуть хотелось.
Сын сидел в комнате в пижаме и лопал мороженое перед телевизором. И пусть мультики, заедаемые сладким, далеко не верх педагогической мысли, особенно перед сном, иногда я это позволяла. Особенно когда была не в ресурсе и не могла прийти в себя от предсказаний всяких гадалок.
Я стояла на кухне, раздумывая, все ли взяла, как в квартире погас свет.
И, судя по темным окнам, не только у нас.
- Мама! - пискнул из черноты ребеныш.
На меня накатила паника, выбивая из легких воздух. Тело будто прошило горячей волной.
«Потухнет свет…»
Как эта старуха могла предсказать подобное?! Я подавила в себе страх и потихоньку, наощупь, стала пробираться в кромешной тьме в сторону сына, объясняя ему, что все хорошо, это просто игра такая.
И сама в это не верила.
Ощущение неизбежности происходящего - правда, что именно происходило, я объяснить не могла - продолжало давить на меня удушливой волной, выворачивая наружу самые страшные кошмары.
