Мама назвала ее Катариссой, соединив в имени две традиции – дроу и вампиров. Это имя всегда казалось ей немного неуклюжим – как можно смешивать строгие обычаи вампиров и мелодичный напев речи дроу?
Вдвоем с мамой они жили в уютном чистом домике с внутренним двориком, выложенным каменными плитами. Во дворе стояли кадки с апельсиновыми деревьями и уютные плетеные кресла. Когда солнце скользило по колоннам из розового гранита, Катара тянулась смуглой ладошкой за лучом, и ей казалось, что она вот-вот схватит его. Девочка звонко смеялась и кричала:
- Мама! Смотри! Я поймала! Поймала его!
Мама улыбалась, отбрасывая за спину длинные тонкие косы, перевитые по обычаю дроу цепочками с синеватым металлическим отливом, и грустно вздыхала. Катара бежала к маме, стараясь принести кусочек солнечного света в густую тень, но донести луч никогда не получалось.
До определенного возраста ребенку неинтересно, почему маленькую семью никто не навещает, кроме высокого мужчины в темном плаще. Он приносил с собой запах корицы и перца, и каждый раз после его появления мама запиралась в спальне на день или два. А домовушка носила в спальню бульон и горячий грог. Выйдя из спальни, мама несколько дней плакала и гладила Катару по волосам. Потом успокаивалась и вновь танцевала под луной на каменных плитах внутреннего дворика.
Они почти никогда не выходили на улицу. Два окна, выходящих на соседние дома держали плотно занавешенными, продукты доставляли прямо к дверям, а за чем-то срочным отправляли слугу, занимавшего в доме все мужские должности: садовника, привратника, дворецкого и, собственно, лакея.
Маленькая Катара не страдала от одиночества: она с удовольствием проводила время в саду, дружила с полненькой хлопотуньей домовушкой и не понимала, почему кухарка иногда тяжко вздыхает и гладит ее по голове.
Кое-что прояснилось, когда Катаре пришло время идти в младшую школу. Именно там она впервые услышала презрительное словечко «хумс» от одной из родительниц. Воспитательница быстро увела покрасневшую, как помидор разгневанную даму, но девочка запомнила слово и вечером спросила у мамы, что оно означает.
Мама выронила черепаховый гребень, которым расчесывала на ночь длинные черные волосы Катары и заплакала. Бросившись утешать ее малышка, конечно, забыла о своем вопросе, но на следующий день пристала с ним к домовушке. Остервенело мешая тесто для пирожков, домохозяйка долго бурчала себе под нос про жестокость детей, а потом объяснила:
- «Хумс» называют тех, кто родился от двух рас, не признающих полукровок. В переводе это словечко означает «дитя любви».
- Значит, папа любит маму? – удивилась девочка, болтая ногами, - а почему тогда она все время плачет?
- Может и любит, - проворчала домовушка, - да только в гроб загоняет…
Больше Катаре ничего узнать не удалось – мама уже успокоилась, заглянула на кухню и, выловив чумазую ладошку дочери, повела ее умываться перед встречей с бабушкой и дедушкой. Эти встречи Катара страшно не любила, но мама настаивала на ежемесячных визитах.
Около часа Катарисса провела перед зеркалом, сначала терпеливо ожидая, пока оденут ее, потом, когда оденется мама. Магомобиль с темными стеклами ждал их у крыльца, чтобы отвезти в небольшой солидный особняк, расположенный на одной из центральных улиц.
Там мать и дочь встречал дворецкий, церемонно кланялся и провожал в маленькую гостиную выпить чаю с крохотными пирожными, которые крошились от легчайшего прикосновения. После пары неодобрительных взглядов бабушки Катара перестала брать пирожные вообще.
Дед редко присутствовал на чаепитиях – обычно он лишь проходил через салон, едва заметно кивнув маме, и исчезал в следующей комнате.
Мама и бабушка пили чай, ели пирожные, обмениваясь несколькими фразами, а непоседливая девочка с трудом высиживала положенный час. Потом с невероятным облегчением слышала вежливые фразы прощания и торопливо соскальзывала с дивана, на котором у нее затекали ноги.
После этих визитов мама снова закрывалась в спальне и не выходила по два-три дня. Только неурочный визит мужчины в плаще мог заставить ее прервать свое затворничество, точнее перевести его в другую плоскость. Так продолжалось до тех пор, пока Катаре не доросла до средней школы.
К этому времени девочка умела читать и писать, очень много знала об архитектуре и готова была часами сидеть на скамье в саду, возводя с помощью магии дроу удивительные сооружения из песка и камней.
В новую школу Катариссу отвезла мама. Коляску подали к дверям, но возле школы вознице пришлось помочь женщине и девочке выйти. Просторное здание окружала огромная толпа детей и родителей. Катара огляделась и с удивлением поняла, что вокруг нет никого похожего на них с мамой. Ребятишки, в основном, были светловолосыми, светлоглазыми, изредка щеголяли зеленоватой кожей или синими волосами. Они с мамой выглядели двумя угольными пиками среди снега и травы.
Через год Катарисса уже знала во всех подробностях, кто такие «хумс», и почему она учится в муниципальной школе для мигрантов.
История оказалась простой и печальной. Мать Катариссы принадлежала к благородному, но обедневшему роду дроу.
Все они ютились в скромной квартирке из трех комнат, но блюли родовую честь и хранили гордое имя рода. Глава семьи служил во дворце приемов, отвечал за сервировку столов ко всевозможным официальным мероприятиям. Его супруга сидела дома, сын служил мелким чиновником, а дочь удалось пристроить «под крылышко» к отцу – в службу сервиса. Работа горничной во дворце не считалась зазорной для девушки знатного рода.
Однажды в город прибыла делегация вампиров. Обычно высокомерные и пугающие гости удовлетворялись эмоциями взволнованного персонала, но в этот раз кортеж попал в аварию. Один из послов получил тяжелые травмы. Глава делегации потребовал от принимающей стороны донора крови. Девственницу хорошего рода.
Переговоры находились под угрозой, но дворцовые службы сработали безупречно: юная аристократка-горничная была доставлена в покои высокого гостя, а ее семья получила особняк и повышение в негласной табели о рангах.
И все бы обошлось, если бы вампир не балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. Кровь девушки вдохнула в него жизнь, а вместе с кровью пришло и влечение.
Забыв обо всем, он соблазнил юную дроу, привязав себя к ней навсегда.
Оскорбленные родители хотели добиваться компенсации за потерю невинности, но ситуация усугубилась беременностью юной леди. К этому времени вампир пришел в себя и переговоры продолжились. Новых осложнений никто не хотел, тем более что вампир принадлежал к знатнейшему роду, был женат и имел наследников.
