Появился особый вид
На красивейшей из планет.
Гомо сапиенс? Да не факт!
Промежуточное звено?
Завершаем спектакль. Антракт.
Дальше – некуда, дальше – дно…
Он был мне так же удивлён,
Как я ему, – одно мгновенье.
Он был полётом наделён,
Коротким мигом вдохновенья.
Парил он, над землёй кружа,
И верил, что его призванье —
Не прозябанье в гаражах
Иль на другом безликом зданьи.
Желал он грациозно лечь
На ветви векового дуба,
И уж никак бездарно стечь
По трубам захудалым клуба.
Ведь миллион таких, как он,
(А может, больше миллиона!)
Скатились, слиплись, словно ком,
Отстав от буйного циклона.
И вот он, беззащитный снег,
Пока ещё совсем кристальный,
Как при рожденьи человек.
Итог почти у всех печальный.
Наполнясь грязью от среды,
Которой на земле немало,
Стечёт он струйками воды
В канавы, в стоки, как попало.
Ах, этот искренний покров,
Закрывший на мгновенье серость,
Спасибо, что ты скрыть готов
Всё то, что видеть не хотелось.
Он был почти в наш мир влюблён,
Пока внезапно не растаял.
И чтоб мы помнили о нём,
Нам лужи во дворе оставил.
Он на ветру совсем продрог,
Трепещет под стеной дождя —
Калины огненный листок,
В небытие не уходя.
Он не спешит упасть в траву,
Смешаться с павшею листвой
И тихо преть в глубоком рву
Сметённым грубою метлой.
Его бессмысленный протест —
Стихия! В ней – и власть и мощь!
Его безмолвный манифест.
Стихия гонит вдаль и прочь.
Он на ветру оледенел,
Но не сломался, не упал,
Он от мороза поседел,
Хоть был так беззащитно мал.
Он проиграл, но победил
В тот самый быстротечный миг,
Когда держался там без сил,
Пускай потом он и поник.
Он победил назло судьбе,
Законам жизни вопреки.
И я, шагая по листве,
О нём черкну две-три строки.
– Во что же ты одето, лето?
В листвы зелёный сарафан?
– Лучами тёплыми согрето,
Я загораю тут и там.
Я пробуждаю к жизни травы,
И эстафету от весны
Я принимаю и по праву
Её несу – в том мы честны.
Ещё бываю я нарядным…
Когда прилипчивый загар
Придёт, я стану шоколадным,
Брутальным, я ещё не стар.
Что я ношу? Вот вы пристали.
Не отличаясь от людей,
Бандану, шорты и сандалии,
(Конечно, ярче и модней!)
А сарафан – не мой наряд,
Вы не по адресу, простите.
Весны и осени я брат,
Зимы ж – племянник, извините.
Очки, конечно, и панамы —
Всё это дополняет вид.
Ношу я майки и «багамы»,
Ну, в общем, хватит! Без обид!
Я побегу, ведь я на пляже
Ещё и не был, не лежал,
Песка почти не трогал даже,
Ну, в общем, всё, я побежал.
Счастье в семье – это милые будни,
Счастье в семье – это труд и успех,
Счастье – сквозь дебри и путь, даже трудный,
Счастье в семье – это радость и смех.
Счастье… Его не оценишь словами,
Рамки ему не составишь никак,
Строится счастье порою годами,
Рушить его – просто мелкий пустяк.
Счастье – когда есть в душе пониманье,
Счастье – когда есть уют и покой.
Счастье в семье – это просто вниманье,
Ласка, забота всех тех, кто с тобой.
Счастье в семье – ювелирное дело,
Тут невозможен подход сгоряча.
Нужно идти осторожно и смело,
Счастье не терпит решений сплеча.
Счастье в семье – это дом, это дети,
Счастье в семье – это встреча с женой,
С самой прекрасной и лучшей на свете,
Самой любимой и только одной.
Божественно, вы просто описали
Переплетенье кружев, крови, стали.
Такие давние, прелестные картины,
Такие вековые, как гардины,
Что я встречал в Германии когда-то,
Была там даже вышита и дата.
Припомнить не могу, да то пустое,
Что даты в это время непростое.
Что эти цифры в золотое время,
Решал порой кинжал, порою стремя,
Где будешь ты, погост и бал открыты,
Неважно, клинки бы были сыты!
А дамы чувств полны и впечатлений,
Они так жаждут часа восхищений,
Их напитать спешим, подайте шпагу!
Люблю тот век за храбрость и отвагу.
Нет никого, кто ближе мне по духу,
В ком совмещен небесный, божий дар.
Соединяя ангела и шлюху,
Ты нанесла безнравственно удар.
По мне опять. Не ведая об этом,
Ты продолжаешь свой привычный путь.
Душа твоя с коварнейшим секретом
Будить в сердцах развратнейшую суть!
Ты каяться, конечно, не готова,
Всё ведаешь, всё знаешь, всё, как есть!
А на вердикт «Порочности основа»
Смеёшься – мол, природа, Ваша честь!
Огнём горим, горим опять,
Спешим порой мы возгораться.
И быстро гаснем, но стараться
Не стоит ярко догорать.
Пьянит, как ты, ирландский эль,
И, сбросив тесные одежды,
Душа потребует надежды —
Что это счастье или хмель?
Душа уже спокойно спит,
Камин тихонько догорает.
И тихо музыка играет,
Тобой поставлена в repeat.
Через пучину страха,
Сквозь «не могу» пиши.
Всех посылай на х@й
В этой пустой тиши.
Вздыблены вечно обломки,
Цивилизации гнёт.
И так безнравственно тонки
Льдины, и только вперёд.
Тащишься «Примы» окурком,
Жизни убийцей людской.
Счастлив, отмеченный дуркой,
Этой удаче простой.
Так познаём мы беспечность,
Вечную суть бытия.
Мир – это лишь бесконечность.
Пусто и нет них@я.
Дикий, заснеженный край,
Ты не такая, как прежде.
Ты – моя Герда, я – Кай —
Есть ли для нас луч надежды?
Ты – без любви, без тоски,
Лёд от седой королевы
Белым осыпал виски.
Выхода нет, только левый.
Жаль. Не спасти, не сберечь,
Проклята северным ветром.
Шаль, чтоб тебя уберечь,
Стала дырявым отрепьем.
Тихо истлела любовь,
Вымерзли чувства в морозе.
Я потянусь к тебе вновь,
Будто к той сказочной розе.
Веришь ли, это хандра,
Коркою грязной покрыла
Все, что любила вчера,
Всё, что нелепо забыла.
Поздно встрепенулась – всё прошло.
Стаял снег, ручьи кровавой лужей
В водосток стекли. Не повезло?
Ничего, ведь он уже не нужен.
Это просто армия мечты…
Невесомый пар в руках у бога.
И снежинки лишь для красоты.
Краткая, без выбора дорога
Так и мы летим, спешим, к мечте,
Разыграв спокойную беспечность.
Намечая цели в суете
Позабыв себя, шагая в вечность.
Но пройдёт всё это, да и то,
И без нас седое мирозданье
Новый шар достанет из лото
И запустит новое изданье.
Падал снег, бежали люди,
На обочине ждал пёс,
Что зима его остудит,
Много лил солёных слёз.
Не сложилось… Так бывает
У людей и у собак.
Не сложилось. Каждый знает,
Жизнь-подброшенный пятак.
И нужна-ли в этом спешка,
Есть фортуна, есть дела.
Поспешишь – в ладони решка,
