Предисловие.
Рождённый когда-то, как эпизодический, можно сказать, проходной персонаж, он стал самым главным и самым любимым детищем. Имея много возможностей умереть или стать чудовищем, он остался верен себе и своей совести. Рожденный отрицательным, он стал Героем с большой буквы, таким, которым многие из нас хотели бы видеть себя.
Глава 1. Бездомыш.
– Ну, что, очередной бездомыш? – из–за двери прозвучал недовольный властный голос. Сложно было определить, кому он принадлежал: молодой женщине или же даме в возрасте.
– Да, Анна Леопольдовна. Представляете, слонялся по вокзалу, его менты и загребли, – голос пресмыкателя, восторженный и покорный. – В том году сбежал из приюта в соседнем городе. Мы туда позвонили, а они сказали забрать мальчишку себе. Мест у них, видите ли, нету, представляете?
– Ну что ж, – вздохнула Анна Леопольдовна, проигнорировав слова своего помощника, – веди его сюда.
Когда шаги по ту сторону двери начали приближаться, мальчик тут же отскочил и сел на самый дальний стул, понуро склонив голову. Со стороны могло показаться, будто он тут сидит довольно давно, боясь не то, что поднять голову, а даже просто пошевелиться.
– Ну что поник, малыш? Пойдём знакомиться с начальством, не бойся, – из кабинета директора вышел невысокий полный мужчина. Цвет кожи явно намекал на проблемы с печенью, а венозные звёздочки на носу – на тесное знакомство с зелёным змием. Не говоря ни слова, мальчик поплёлся вслед за ним.
В кабинете директора царил полумрак. В глаза сразу же бросались небольшие вышивки аляповатых цветов, развешанные в беспорядке на левой стене, и множество детских фотографий, занимающих всё место на остальных стенах. Все могло выглядеть вполне мило, если бы не одна деталь: лицо каждого ребенка «украшала» канцелярская кнопка во лбу. Посреди кабинета стоял массивный стол, за которым сидела высокая худая женщина средних лет и весьма грозного вида. Прямо над её головой висела почетная грамота в потертой позолоченной раме.
– Здравствуй, Станислав, – произнесла женщина своим «добрым» голосом, неумело изображая радушие. – Присаживайся, не стесняйся.
Она указала на стул возле двери, и мальчик тут же сел. Он ещё раз оглядел кабинет и, скользнув взглядом по лицу директрисы, уставился в пол.
– Могу я называть тебя Стас? – спросила она. Когда мальчик кивнул, она продолжила. – Вот и славненько. Я узнала, что в прошлом году ты сбежал из приюта… – она посмотрела на листок под ладонью и тут же закрыла его рукой, – номер 54. Могу я спросить, почему? – она посмотрела на мальчика. Её взгляд будто говорил: «Я вижу тебя насквозь, маленький засранец, поэтому не ври мне, даже не пытайся».
– Всё просто, – сказал мальчик, причём голос его не звучал запуганно. Анна Леопольдовна тут же сделала какую-то таинственную пометку в своём блокноте. – Надо мной издевались из-за моих проблем со зрением.
– Проблем? – спросила директриса, сев на самый край стула, тем самым нависнув над столом.
– Да, – сказал мальчик и тут же неуверенно опустил глаза, – просто мои правый глаз абсолютно ничего не видит.
– Ну–ка посмотри сюда, – сказала директриса, и как только мальчик посмотрел на неё, она поморщилась. – Да уж, дети не любят убогих. Учти, если покажешь свою слабость, они тебя растопчут.
– Знаю, – сказал мальчик, и директриса тут же метнула на него злобный взгляд, который вмиг стал снисходительным. В ее блокноте появилась очередная запись.
– В нашем приюте нет слабаков. Тут живут самые трудные подростки и дети из неблагополучных семей. Практически все они обозлены на мир. Как на счет родителей или других родных? – спросила директриса, нацелив ручку на чистый листок блокнота.
– Никого, – еле слышно ответил мальчик, не поднимая головы. Он принялся комкать край рубашки. – В прошлом году родители погибли, а больше никого и не было. – Он умолчал о причинах гибели родителей, о том, что на них напал человек… как ему показалось на первый взгляд. Стас сразу понял, что это было какое–то чудовище, в мгновение, одним лишь прикосновением забрав жизнь его родителей – сначала коснувшись мамы, потом – папы. Оно не тронуло Стаса, а лишь с усмешкой хищника посмотрело на него своими бездонными глазами и скрылось в ночи.
– Ну, ничего, ты тут не один такой, – сказала директриса немного резче, чем хотела. Она тут же приветливо посмотрела на Стаса, – так что не расстраивайся, малыш. Сергей Петрович, проводите, пожалуйста, мальчика в его новую комнату.
– В которую? – спросил пресмыкатель и тут же пожалел о своей недогадливости.
– В смысле – в которую? – вспыхнула Анна Леопольдовна. – У нас, по-твоему, что, много свободных комнат? В единственную! В 66. Ведь с тех пор, как Павел ушёл, в комнате освободилось одно место. Так что вперёд, Сергей Петрович, ведите. Желаю хорошо устроиться на новом месте, Стасик, – добавила она милым голосом.
– Пойдём, малыш, познакомлю тебя с твоими соседями, – сказал Петрович (позже Стас узнал, что все в детдоме его так называли) и положил мальчику руку на плечо. Это прикосновение сразу не понравилось Стасу, оно таило в себе не просто безобидный жест психологической поддержки, а нечто иное. – Твоя комната на пятом этаже. Будешь жить под крышей, как Карлсон, – усмехнулся мужчина.
«Хм, – подумал про себя Стас, – видимо Павел ушёл через окно».
Когда они поднялись на пятый этаж, Петрович рывком распахнул дверь. Стас мог поклясться, что младшие мальчики испуганно вздрогнули.
– Знакомьтесь, ребята, это ваш новый сосед Станислав Миллер. А теперь, мальчики, представьтесь.
Первым представился самый старший:
– Меня зовут Игорь.
За ним встали двое остальных – похожие, как две капли воды, близнецы Саша и Дима.
– Вот и славненько, – сказал Петрович и погладил Стаса по спине. От прикосновения его руки Стасу стало противно, и он увидел отражение своего чувства на лице Игоря. – Устраивайся. Если будут проблемы, обращайся ко мне, не стесняйся.
Когда мужчина ушёл, Стас вошёл в комнату.
– Еще раз привет всем, – поздоровался он скромно со всеми мальчиками и прошел к свободной кровати. Его тут же окружили новые соседи.
– Мне тебя жаль, – тут же виновато сказал Игорь.
– Я понял, – усмехнулся Стас. – Петрович любит мальчиков?
– Да, – удивлённо ответил Игорь. – И, похоже, он положил на тебя глаз.
– Фу! Как ты можешь так говорить? – воскликнул Саша.
– Пусть знает, – Игорь толкнул его, и Саша плюхнулся на свою кровать. – Тебе сколько лет? – обратился он к Стасу.
– Четырнадцать.
– Мне шестнадцать, а этим малышам по десять.
– И это что-то значит? – спросил Стас. Он сел на кровать и теперь смотрел на Игоря снизу вверх.
– К сожалению, да, – Игорь сел напротив. – В тринадцать-четырнадцать лет ты уже не ребёнок, но и не совсем взрослый, чтобы дать отпор, как, например, в шестнадцать. Ты меня понял.
