Я проснулась словно от кошмара, до сих пор ощущая разряд тока по своему телу. Чувствовала его покалывание на кончиках пальцев. Странное ощущение в теле соправождалось мощным приливом бодрости – не чувствовалась сонная дремота после пробуждения и сознание было столь четким, что даже пугало.
Не сплю ли я до сих пор?
Отмахнувшись от собственных мыслей я огляделась и тут же задохнулась от восторга. Ведь куда бы я не взглянула, все было настолько идеально четким, что не поддавалось моему сознанию! Будто я надела сверхмощные линзы и ранее была почти слепа. Многогранные тона, изгибы мебели и предметов поражали. Кажется я еще сплю, ведь так видеть просто невозможно.
Я находилась в незнакомом мне помещении. Это была комната, очень смахивающая на одну из дома Саши – полностью в охотничьем стиле. Шторы плотно закрывали окно, поэтому в комнате был кромешный мрак, но это не мешало мне отчетливо рассмотреть в деталях все что окружает меня. Огромная кровать, на которой я лежала, была накрыта натуральным мехом с явным запахом некого животного. Бобра? Хотя, от куда мне знать как пахнет бобер? Выкинув из головы не прошеные мысли я начала рассматривать полки со старой литературой, письменный стол с бумагами на нем, люстру сделанную из эстетически красивого хвороста. Платиновый комод, на котором стояли антикварные шкатулки и пара книг, привлек ко мне особое внимание, так как от него назойливо и громко слышалось тиканье часов. В воздухе слышался слабый аромат хвои и пчелиного воска. Вероятно, весь дом был построен из дерева. Значит я не в Вольфграде, так как не могла вспомнить не единого схожего дома в его пределах. Я с невероятной легкость в теле поднялась на ноги и осмотрела себя. На мне были серые спортивные штаны и белая майка. Но эта не моя одежда…
Кирилл…
Я вспомнила, как пыталась предупредить его. Вспомнила блеск метала в родных глазах.
Как он повалил меня…
Скорее всего, он здорово меня покалечил, так как я прекрасно помню треск собственных ребер и гобелен боли сотканой с агонией. Но, тогда почему я не в больнице, а в каком-то подобии музея? И где сам Кир?
Тиканье из комода назойливо резало слух, но я ни как не могла рассмотреть часов со столь громким механизмом. Это раздражало, поэтому подойдя к источнику шума, я выдвинула первый отсек. Дерево показалось мне пенопластовым, и я начала сомневаться, что оно настоящее. Бутафория? Когда я заглянула в ящик, в нем было полно всякого «барахла». От карандашей и ручек, до различных карточек и визиток. Среди всего этого хлама я нашла наручные часы, показывающие три часа дня. На вид они были стальными, но весили практически – ничего! Я просто ощущала их в своей руке. Но странным было не это, а неестественно громкий звук для этой крошечной малютки. Очень раздражающий звук.
Разбить бы эти часы о стену…
Прежде чем я успела замахнуться, мое шестое чувство подсказало что за мной пристально наблюдают. Резким движением головы я убедилась что так и было. В дверном проеме стоял Кирилл и молча наблюдал. Он не говорил ни слова, лишь смотрел на меня хмурым взглядом, скрестив руки на груди.
– Кир! – с улыбкой произнесла я.
Но, она быстро стерлась с моего лица. Дело было в моем голосе. Он был слишком… четким. Слишком мелодичным и чистым. Казалось, раньше я была охрипшей.
Кирилл так и остался стоять у входа, не удостоив меня ответной улыбкой. Я не могла понять причину его отстранённости. Казалось, что мы даже не знакомы друг с другом.
– В чем дело? – спросила я, в точности повторив выражение его лица.
Он расцепил руки и направился ко мне. От первого же движения от Кира хлынуло одеколоном и томным запахом его кожи. Так же я чувствовала от Кирилла нечто совсем не объяснимое моим разумом. Это было похоже на слабые волны вибрации или что то подобное и чем ближе он был, тем сильнее вибрировал воздух между нами.
Как странно… Быть может, я все же еще сплю?
Тем временем, Кирилл внимательно всматривался в мое лицо, потом взял за руку и крепко сжал ее.
– Как ты себя чувствуешь? – произнес он не своим голосом. Столь же четким как и мой, но еще в нем слышалось глубокое сожаление.
– Прекрасно. Скажешь в чем дело? – от былого восторга не осталось и следа, а на смену ему пришла тревожность. – Где я? Почему я ни чего не помню после битвы?
– Боже…. – выдохнул Кир. – Милая, мне так жаль….
– Тебе не за что извиняться! – я взяла его вторую руку, и почувствовала страстное желание успокоить Кирилла. – Я понимаю, ты напал на меня случайно! Мне не следовало выходить из укрытия. Да, и в лес приходить была очень глупая идея, прости! – можно только представить как он испугался за меня и как корил себя. – Кир, ты просто расскажи мне, почему я ничего не помню? Сколько прошло времени? Я была в коме?
Бесконечно долгое мгновение мы молча смотрели друг на друга.
– Ты даже не была у врача…
– Но…. Я помню…. Мои ребра. Они были сломаны и…. – я умолкла, внезапно осознав что после битвы могло пройти не так уж много времени чем я предполагала. – Ты рассказывал о вампире способного исцелить любую рану своим даром. Скажи, это он меня исцелил?
– Алин не успел спасти тебя. – после долгой паузы выдавил Кирилл.
– Не успел спасти? Что значит…
Продолжить я уже не смогла, ведь из глубины моего сознания начала осознавать нечто ужасное. То как я говорю, двигаюсь. Чувствую десятки запахов одновременно. Вижу и слышу. Я не ощущаю тяжести каких либо вещей… Не чувствую ни малейшей усталости. И еще…
Мое…
Сердце…
Не бьётся.
Я не чувствую свой пульс. У меня нет потребности дышать. Я…
– Что ты со мной сделал? – выдохнула я и только сейчас заметила что отстранилась от Кира, держа руку на своем мертвом сердце.
– Прости. Я не хотел…
– Я что – умерла? Я – вампир? – страшная правда многотонными волнами обрушивалась на меня, лешая воздуха и вызывая потогенную злость. – Ты меня обратил!
– Соня…
– Нет… нет, нет, нет! Как же так? Я не могу… не хочу быть такой!
Я отчаянно желала что бы сейчас Кирилл засмеялся, а из-за угла выскочили мои друзья и сказали что это розыгрыш. Нелепая шутка, а я глупая поверила.
Но это лишь мое желание.
– Это вышло случайно. Я думал что ко мне приближается Дарк-Мун, но понял что ошибся слишком поздно…
– Как ты мог?! Ты…. – я вспомнила как Кир остерегал меня. Говорил как важно чтобы я осталась дома. – Вот что ты видел в своем видении! Ты видел что я стану вампиром?!
– Да. То есть – нет. Я не видел что именно с тобой произойдет. Я видел окончание битвы. Я видел тебя. Вернее твои глаза, в которых угасла жизнь. Соня. Я должен был сделать это. Иначе бы ты умерла!
– Так дал бы мне умереть! Уж лучше так чем быть… иной! Как ты мог за меня решать? Это был не мой выбор! Не мой!
