Дорогие читатели, в этой книге вы узнаете о моей жизни и моём пути к Господу. Хочу поблагодарить всех, кто помогал мне преодолевать трудности жизни тленной, а также особая благодарность тем, кто эти трудности для меня создавал. Ведь только проблемы заставляют человека двигаться вперед и расти над собой. Спасибо, благодаря вам я обрел Его. Имена персонажей изменены
"Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы", – Лк.8:17. Примите же мою исповедь.
Я – Игорь, сын Иосифа – Махачкалинского еврея, родился на Тамбовщине 27 мая 1963 г. Мама моя – русская, уроженка Тамбовской области. Когда мне было шесть лет, мама с папой развелись. С тех пор я не видел отца 25 лет…
В 1980 г. окончил Никифоровскую среднюю школу на Тамбовщине. В 1981 г. поступил в Тюменский мединститут. Не закончив полных три курса, ушел в армию – в те годы служба в армии считалась престижной. Из армии меня ждала молодая жена. В 1987 г. демобилизовался, в институте восстанавливаться не стал: работа, семья, дочь родилась.
После окончания двухмесячных курсов заготовителей в Кургане работал завскладом кожсырья в одном из районов области. Вскоре, получив повышение в должности, перебрался в областной центр и попал на самый гребень первой волны пост социалистического НЭПа в России, но… Слава Богу! – вовремя посадили. Это был 1991г.
Дали 5 лет. Отсидел 2,5 и, как в песне: "под грохот кандальный я однажды бежал". В 1994 г. встретился с отцом. Я предупредил его о том, что нахожусь в бегах; он же на это сказал мне: "Ничего, сынок, у меня тебя никто не найдет". Отец мне был и отцом, и братом, и другом!
Прожили мы с отцом вместе красиво, но не долго – в августе 1995 г. он умирает от третьего инфаркта. Его могила находится в Махачкале. Моя младшая родная сестра вместе с мачехой, моей племянницей и маленьким племянником проживают в данное время в Ашкелоне.
Однако, вернусь к событиям 95-го года: не претендуя на отцовское наследство, я вернулся в ставший мне родным город Тюмень. Встретился со своими друзьями, которые в свое время помогли мне бежать из лагеря… было даже поинтереснее, чем в фильме «Однажды в Америке», тем более что 90-ые в России во многом схожи с 30-ми в США. Вы, наверно, помните конец фильма? Роберт де Ниро в китайской курильне, и на лице его блаженная улыбка! Мне же в моих разочарованиях подобное утешение не помогло, и я выбрал другой путь: в начале лета 1996г. с сумкой на плече, в которой были лишь смена белья и библия, я отправился пешком по России.
Здесь очень щекотливый для меня момент: я не хочу, чтобы вы посчитали меня религиозным фанатом. Никогда таковым не был! Глубоко убежден, что Бог намного лучше тех людей, которые учат как нужно правильно верить в Него!
Не религиозный фанат, но и не говорить о Боге не могу, потому что ОН ЕСТЬ!!! После краткого отступления на теологическую тему вернусь к моему "Алия 1996", который, кстати сказать, еще не завершен, утешает же одно: Моисей водил моих далеких предков вокруг горы Синая 40 лет, годы моих странствований малы и ничтожны; доберусь же и я когда-нибудь до земли обетованной!
Итак, лето 1996г.: пешком по трассе, по ночам холод, голод, нужда во всем, а на моем лице «Де-Нировская» улыбка, и в абсолютном одиночестве ощущение абсолютной свободы! Испытав такое однажды, я уже не могу жить без этого. Ну вот, опять получилось уже второе отступление, на этот раз на тему различных улыбок. Я надеюсь, что вы простите мою рассеянность?
Закончу рассказ про свой турпоход: путешествовал я все лето, прошел Уральские горы, Поволжье, Среднюю Полосу России и осенью опять возвратился в Тюмень, но теперь уже в библейскую школу протестантского толка; через год по ее окончании, проявив христианскую сознательность, купил билет на поезд и поехал досиживать срок; в 2000г., успешно отсидев, освободился окончательно.
Долгожданная свобода! И что мне было делать с ней? Лукавлю, конечно, я был безмерно счастлив! Однако, начались какие-то мелочные проблемы, которые, кстати сказать, постоянно омрачают наше бытие. Психологи советуют менять отношение к проблемам, и тогда они исчезают. Мой же жизненный опыт подсказывает, что, как ни относись к проблемам, они всё равно остаются проблемами. Становится легче дышать, когда ты, поимев веру размером с зерно горчичное, сбрасываешь эти проблемы в море забвения. Опять отвлекся.
Вернусь в август 2000-го года. Оставив позади забор с колючей проволокой, я держал путь к маме, которая проживает в Курганской области вместе с моим отчимом. Денег, выданных в администрации учреждения, на проезд не хватило. Начались проблемы – все они были успешно решены с Божьей помощью, но и после их решения, когда я уже добрался до места, мне не стало легче дышать. Нетрудно догадаться, что отчиму я был совершенно не нужен, и он поставил условие: или он, или я. Как-то раз моя мама сказала мне: "Игорь, свою семью ты потерял, теперь и меня с мужем под старость лет развести хочешь?". Нет! Такого я своей маме не желал даже в мыслях моих, и, чтобы доказать это на деле, я собрал сумку и отправился "куда глаза глядят".
Мои глаза привели меня на Тюменский Север, в маленький городок под названием Советский. Устроился на работу кочегаром и начал честно трудиться, как и положено сыну еврея – в "теплом месте". Отопительный сезон вскоре кончился, и я потерял работу.
Случилось это ранним июньским утром 2001 года. Позади бессонная ночь. Заработанные в кочегарке деньги тают, как снежный ком в ладони. Чтобы переключить мысли о хлебе насущном в горнее русло, хожу из угла в угол по комнате и читаю по памяти Евангелие от Матфея. И помогает! И здорово помогает! О! Непередаваемый вкус небесного хлеба! Блажен тот, кто насыщается им!
Итак, раннее утро в Советском. Телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу немного взволнованный голос Сережи… О Сереже следует сказать несколько слов: прошло чуть больше месяца, как он закончил шестимесячный реабилитационный курс в Нягани и вернулся домой; нет таких слов, чтобы описать радость родителей Сережи, когда они увидели своего сына, бывшего наркомана, адекватным нормальным человеком!
В это время поместная церковь во главе с пастором Леонидом (да простит меня Леня – я не помню его фамилию) усердно молилась, чтобы Господь Бог открыл реабилитационный центр в Советском; промаливали, казалось бы, все возможные ситуации, молились даже за размягчение сердец работников городской администрации.
Молились мы не один месяц и не два… Имелся уже и предполагаемый клиент в реабилитационный центр, звали его Леха. Нет-нет, приходил и он на наши собрания, придет, посидит, послушает наши молитвы за него, а наскучит – выйдет на улицу, выкурит сигарету, да и пойдет с Богом домой.
