Каждую ночь мне снятся кошмары. В основном, это воспоминания о том, как меня убили. Школьный двор, старшеклассники окружают меня. Я пытаюсь убежать, но меня начинают бить, и я падаю. Меня хватают за ноги и волокут по земле. Я плачу и кричу, а потом поднимаю голову и вижу напуганных детей, которые смотрят на весь этот кошмар.
И моя сестренка… Моя Варечка… Она кричит, она в ужасе. От ее крика я просыпаюсь, а потом долго не могу прийти в себя.
Засыпаю и вижу мою новую семью. Всех тех, кого я потеряла. Как мы бежали по лесу, как пытались спастись, и как их безжалостно сожгли заживо, пока я валялась на земле, истекая кровью.
Я родилась во второй раз на старом заброшенном кладбище. Я и многие другие дети. Но после бойни выжить удалось только мне и мальчику одиннадцати лет. Ваня теперь мой единственный брат из клана, как мы называем теперь нашу потерянную семью. Еще есть Макс, один из первых, кто вернулся к жизни, но нам не известна его судьба. Его держат на одном из поместий в городок Гимов. В том проклятом городе, где с нами и случились все эти события.
Полуживых и избитых, нас нашла тетя Нюра из Авдеевки. Местная ведьма, которую когда-то жестоко предали и убили близкие люди. Ей тоже удалось вернуться из мертвых таким же способом, как и нам.
Теперь у нас троих началась новая жизнь. Жизнь после смерти.
– Ань, я так нервничаю… – сказал Ванька, когда мы садились в автомобиль, который должен был нас доставить в нашу новую школу.
– Я тоже, Вань, но нам нужно быть осторожными. Помни, мы не такие, как они, и мы должны тщательно маскироваться, чтобы никто не догадался! – напомнила я мальчишке на всякий пожарный.
Он такой взбалмошный, кто его знает, что его ждет в школе? Одно радует, теперь мы идем туда не на правах лимиты, а как родственники главного бандита города, которого тут все уважают и боятся. Надеюсь, Ваньку никто не посмеет обидеть.
О том, кто мы на самом деле, знает только один человек – это племянник тети Нюры. Александр Авдеев – влиятельный человек в Авдеевке, местный бандит и барыга, у которого огромные связи в Москве и большая армия, вооруженная до зубов. Вся эта деревня принадлежит его семье. И принадлежала испокон веков.
Он плохой человек. Настолько плохой, что порой удивляешься, как таких земля носит. Его охотники вылавливают заблудших в окрестностях и приводят к Авдееву. А потом… они устраивают охоту на живых людей и убивают их.
Из-за этого тетя Нюра так редко общается с ним. Но надо отдать дань его преданности семье. Нас никто не трогал. И Авдеев помог сделать нам с Ванькой документы, типа мы дети уехавшей дочери тети Нюры, а мы теперь, выходит, ее законные внуки и наследники. Дочь тети Нюры уже много лет жила в Москве и не общалась с родителями. Я не лезла в их отношения, но считала, что дочь у нее выросла слишком избалованная и неблагодарная.
Фамилию нам присвоили Авдеевы, в честь отца тети Нюры. Она сказала, что так будет надежнее, чтобы уж наверняка в школе у нас не было никаких проблем. Обычно эта фамилия сама по себе уже ввергает в страх каждого жителя Авдеевки.
Тетя Нюра одна из самых богатых женщин в поселке. После жизни в заброшенной церкви у кладбища, мы попали просто в царские условия.
К тому же, я вообще никогда не была избалована деньгами. Я из бедной семьи и в Гимов мама переехала не из-за прихоти, а потому что ей обещали работу с проживанием в элитной школе, а нам с сестренкой бесплатное образование.
Мы прожили какое-то время в этом городке, но практически не выходили за территорию школы.
В этом городе жили очень богатые семьи, а для таких, как мы – людям без рода и денег, было просто опасно появляться в окрестностях без охраны.
Однако, я выходила несколько раз на прогулки с классом. Гимов считался городом, хотя по размеру он был не такой уж и большой. В этом городе были шикарные парки и фонтаны, невероятные и живописные места, доступные только для глаз жителей этого городка.
И там были не простые дома, как у обычных людей. У каждой семьи были целые поместья с прислугой, своей часовней, прудами, бассейнами, домами для прислуги.
Авдеевка была попроще. Но тут также жили очень богатые семьи.
– Вань, на каждой перемене я буду навещать тебя. Все будет хорошо, ты главное, не переживай. Ты у меня такой смелый! – я попыталась обнять мальчишку, но он ловко увернулся.
– Ну чего ты, я уже взрослый! – возмутился он, чем насмешил меня. Раньше он не брыкался так сильно, когда я его обнимала. Как он резко изменился за такое короткое время!
– Если будет что-то не так, ты мне сразу пиши, телефон держи в кармане. Запомнил, как им пользоваться?
– Да запомнил я! Не дурак! – надулся Ванька. На самом деле, у нас не было телефонов, когда мы учились в Гимовской школе. Они были нашей семье не по карману. Когда тетя Нюра купила нам самые дорогие модели в единственном местном торговом центре Авдеевки, мы долго не могли решиться, чтобы начать ими пользоваться. Настолько нам казалось это недосягаемой мечтой!
– Пиши мне в мессенджер, как у тебя дела. Каждые полчаса пиши!
Ванька посмотрел на меня, иронично скривив лицо, и я поняла, что веду себя как наседка.
– Ладно, пойдем. Сегодня начинается наша новая жизнь!
Элитная школа в Авдеевке заметно отличалась от Гимовской. Хотя… Я была почти уверена, что дети тут такие же жестокие, как и в нашей прошлой школе.
Я рассматривала ребят, спешащих на занятия. Двух девочек, моего возраста, вылезающих из дорогого автомобиля и оценивающе смотрящих на меня.
Я не видела в них агрессии. Скорее, интерес. Но по инерции я сгорбилась, словно меня снова собирались избить.
В Гимовской школе нас обижали. Всех тех, кто учился на бюджетной основе. Там учились очень жестокие дети. Впрочем, какие родители, такие и дети. В Гимов нас всех убили. Всех, кто был свидетелем того убийства, когда старшеклассники расправились со мной.
Кроме детей убили также и семьи, чтобы замять все. Царьков – главный враг и конкурент Авдеева, в Гимов настоящий царь и бог. Там он строит свои порядки. Что произошло между этими двумя никто уже не помнит. Их семьи всегда воевали. Только по характеру эти двое как братья-близнецы. Царьков тоже любит устраивать охоту на людей. И если Авдеев убивает только случайных залетных, то Царьков любит убивать также тех, кто приезжает к нему в город и устраивается на работу.
На нашем кладбище было сто восемнадцать могил. И я даже не представляю, сколько человек там похоронено на самом деле, с учетом того, что в одной могиле иногда лежало по двое или трое!
Это обнаружил Макс, когда проверял “спящих”, как он их назвал однажды.
При воспоминании о нашем кладбище, у меня сердце кровью обливается. Мы с Ванькой тут, а там, на кладбище, просыпаются наши братья и сестры, без памяти, напуганные, а их уже встречают местные жители, чтобы снова убить. И на этот раз, уже навсегда. И их некому защитить…
