Ровные ряды домиков, затерявшиеся в долине среди зарослей деревьев, напоминали небольшой посёлок, и мало кто знал, что это было на самом деле. Случайный прохожий немало бы удивился, попытайся он войти в поселок, невесть откуда взявшимся охранникам, которые вежливо, но твёрдо указали бы ему другой путь. Что можно было охранять в этой глуши?
Раз в неделю, приезжал бензовоз и слив топливо в бездонные зёва цистерн, торопливо уезжал, словно опасаясь этих тихих, молчаливых домиков. Следом за ним приезжал ещё один грузовик и, также молча, быстро вытряхнув своё содержимое, уносился прочь. И опять наступала тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц да редкими криками животных. Лишь в выходные посёлок оживал и слышались смех и шутки, а после и брань, когда основательно надравшись в местном баре, некоторые выплескивали свою злобу на своих приятелей. Впрочем, драк почти не было. Провожаемые тяжелым взглядом охранников, мало кто решался преступить черту. А потом они долго сидели у костра и до хрипоты горланили песни. Под утро, обессиленные и обескровленные своим «активным» отдыхом, они, тупо мыча и глупо улыбаясь, расползались по своим хижинам и считали, что день прошел удачно.
После выходных, ещё пару дней царило оживление и то и дело, от домика к домику сновали люди, но потом опять воцарялась тишина. В один из таких дней, как обычно, подъехал бензовоз и стал сливать бензин. Из соседнего домика к водителю подошел сотрудник, и они перебросились парой слов. Закурили, и разговор стал оживленнее. Потом закурили по второй, но в самый разгар беседы, водитель, озабоченно поглядывая на часы, стал собираться. Бензовоз, хлопая глушителем, укатил, а сотрудник, раздраженно выщелкнув окурок в небо, направился к своему домику. Мерцающий огонёк, рассыпая искры, закатился под настил и выдавил тонкие струйки дыма из высохшей травы.
Огонь заметили, но было слишком поздно. Глухой грохот прокатился по долине, и поселок накрыло яростной волной огня. Большая часть построек была сметена, но часть домов уцелела и затрещала объятая пламенем. Но домики представляли собой лишь верхушку айсберга. Целая сеть подземных туннелей и залов связывали их в единое целое. Подземный толчок сдвинул пласты земли, и десятки людей оказались погребёнными заживо.
В одном из домов открылась дверь и человек осторожно выглянул наружу. Клокочущая стена огня подбиралась к зданию, и только широкая утоптанная тропинка преграждала пока ей путь. Он вышел на крыльцо и огляделся, ища спасительную лазейку. За маревом огня было ничего не видно, и он даже хотел вернуться в дом, но тот уже вовсю пылал, заполняя клубами едкого дыма комнаты и возвращаться туда, было бессмысленно. Где-то рвануло ещё, и фонтан раскаленной лавы обрушился и на него. Он видел это и приготовился к смерти, скрестив руки над головой, но произошло невероятное. Жидкий поток огня поглотил его, вмиг спалив одежду, и побежал дальше, оставляя после себя пылающие головёшки. Он не почувствовал жара и удивленно осмотрел свои руки и тело, на которых догорали остатки бензина. Лёгкая одежда почти мгновенно сгорела и языки пламени теперь ласково лизали голое тело не причиняя вреда. Ещё раз осмотрев себя, словно не веря своим глазам, он на миг задумался и ринулся сквозь стену огня, словно опасаясь, что чудесное наваждение кончится и нестерпимый жар обожжёт его тело.
Выскочив на открытое место, он обернулся, убедившись, что пылающий кошмар остался позади, и помчался ещё быстрее, выкрикивая нечленораздельные звуки. Теперь он был ещё и свободен! И неважно, что из всей одежды, на нём болтались только золотые часы с браслетом.
Если бы он знал, что в кустах, с отпавшей от удивления челюстью, за ним наблюдает охранник, то наверно не так бы радовался своему спасению. Но тогда он этого ещё не знал. А ещё через два дня, он летел через Тихий океан к далеким и желанным берегам Австралии и блаженно улыбался. Всё складывалось как нельзя лучше. Секретные лаборатории, где он работал, канули в Лету, а вместе с ними и он. Он уже начинал понимать причину своего необыкновенного спасения и грандиозные планы, один увлекательнее другого, теснились в его голове. Это было восхитительно!
Владелец небольшого бара, старый Хью прямо остолбенел, увидев старого знакомого.
– Ник?! Ты?!
Ник улыбаясь, согласно покачал головой.
– Я уже думал, что не увижу тебя больше, – заулыбался Хью. – Какими судьбами? Надолго к нам?
– Думаю надолго. Нам надо поговорить кой о чём. Давай поднимемся к тебе.
Они поднялись на второй этаж и вначале долго вспоминали прожитые годы, прихлебывая душистый чай из блюдечек и хрустя кусочками сахара, и лишь потом Ник перешёл к делу.
– Твоя яхта ещё жива? – осведомился Ник, когда разомлевшие от чая и хохота, они на некоторое время устало умолкли.
– Да. Завтра как раз освободится. Сдаю в аренду. Мне уже не по силам ходить на ней. Хочешь прогуляться?
– Не совсем. Скрывать не стану. Яхта нужна для дела. Ничего противозаконного. Сам увидишь. Мне нужна будет твоя помощь. Пять процентов твои. Поверь, это очень много.
– Хорошо. Я бы тебе и так помог. Но раз ты настаиваешь… – Хью весело рассмеялся, довольный своей шуткой.
Переход из Тихого океана в Атлантический вымотал все силы, и стало очевидным – вдвоем им не управиться. Хью предложил нанять в ближайшем порту пару рыбаков, но Ник не согласился.
– Нужно найти таких людей, которых можно будет использовать и в дальнейшем, – сказал он. – У меня есть один друг. Сначала заглянем к нему. Парочка отъявленных негодяев у него всегда найдется.
Увидев встревоженную физиономию Хью, Ник рассмеялся:
– Я пошутил. Но людьми он помочь может.
Прошло почти три месяца, прежде чем «Святая Марта» снова вышла в море, а на борту появились ещё два члена экипажа – Стив и Крис. Вооруженные до зубов, подталкивая перед собой тележку, очевидно тоже набитую оружием, они вызвали панический ужас у Хью.
– Ник! Зачем нам эти громилы?! Они перестреляют нас и заберут мою «Марту»!
– Не перестреляют. У нас будет очень много золота Хью. Очень много. Атлантика буквально усыпана золотом. А эти люди будут охранять нас и наше золото.
– Что-то я сильно в этом сомневаюсь, Ник, – вздохнул Хью, посасывая свою трубку, с которой не расставался никогда.
– Верь мне. Плохих парней Коломбо не пришлет. Он на этом собаку съел.
– Зачем нам много золота Ник. Что мы с ним будем делать?.. Ну, ты ещё молодой. Тебе конечно надо. Глядишь, дети пойдут. А я своё прожил. Даже оставить своё будет некому. Нет у меня никого....
Ник молча, кивал головой и, как правило, не отвечал. В последнее время Хью стал необычайно болтлив, и было понятно, что говорил он больше от одиночества и скуки, чем по необходимости и ему было совсем неважно, слушали его или нет.
