Кап… Кап… Кап…
Темно. Запах витает странный и несколько манящий, но совершенно ничего не видно. Капли стеклом скатываются по щекам, но боль от предательства сбивает физическая, да и не известно что именно капает на землю: слезы или кровь.
– Почему? – всхлипывала Аня, скуля словно собака, попавшая под телегу.
Он смотрел на умирающее существо. Дверь открылась озарив его искривленное лицо в самодовольной улыбке ярким жёлтым пламенем тысячи церковных свеч. Пустые глаза этого дьявола могли только отражать кровавую сцену, что и витражные окна маленькой церквушки.
Вошедший священник завопил, от чего содрогнулись сами небеса. Эхо вторило его вопли, словно насмехаясь. Столь же насмешливой улыбкой расцвел незнакомец.
Служитель бросился на колени перед умирающей дочерью, мямлил и тараторил, что-то отдаленно напоминающее молитву.
Самодовольство убийцы росло, подобно тени, что никто не замечал, в бездонных глазах его появилась искорка, подобная табличке: «Я всегда был таким, а вы не видели». Улыбка искривилась на его лице нечеловеческой линией: «И я никогда не уйду».
Отец остановил свой взгляд на этой твари, вытаращил глаза, втянул нижнюю губу, резко выдохнул.
– Ты!? – коротко и резко вырвал священник, опираясь о пол руками, и в ту же секунду выдернул что-то из кармана и плеснул дьяволу в лицо, признав в нем жениха своей дочери.
Усмешку дьявола подхватил церковный зал, диффузия смешала в комнате звонкий смешок со сладким и тихим горением чистого пламени. Плавный и быстрый рывок чертового творения послужил уворотом от святой воды.
Уверенно стояла нога, тело развернулось, словно в танце, рука медленно подплыла к губам. Жених махнул рукой, растворился, окрашивая воздух в красный дым.
Нечистое попало в дом бога, омерзев его кровью и скверной, ввел горе в дом монаха и убил невинное дитя.
Спавентос – знатная семья, что несколько веков назад переселилась из Италии. Дом вышеупомянутых был обителем роскоши и грации. Покой, убаюкивающий холод пронизывал как залы имения, так и самих проживающих в нем. Будучи в браке несколько лет, пара решилась на ответственный шаг – рождение детей. Как многим было известно, дело это серьезное и необходимое, но, по секрету говоря, очень страшное. Бывали случаи из 12 детей, дай бог, один выживет.
Анатолий- первый сын своих родителей. Трудолюбивый и всесторонне развитый человек, высокого интеллекта. Увлекался музыкой и от рождения умен. Вдохновлялся высшими принципами и моралью.
Павел- четвертый сын своих родителей. Спокойный и общительный. Благородный муж. Учился фехтованию, читал книги.
Игорь-пятый сын своих родителей. Трудолюбивейший и заботливый красавец, самый младший в роду, но от того, только сильней привлекал девушек городка.
Молоды и прекрасны люди то были, но ни возраста ни родителей их никто не знал. Разные слухи ходили про этих красавцев, но во что в итоге из этого верить?
– Люди из этого дома посланы богами, дабы показать грешным, как жить!
– Люди из этового дома вечерами говорят с духами. Как-то раз мимо проходил и слыхал как они там того… с нежитию этовой беседуют.
– Да что вы старики про удальцов этих сплетничаете! Хорошие это люди их уважать надо, к вам тогда самим удача в дом придет.
– Демоны они и пришли наших девиц красть.
– Говорят, люди из этого дома божества, заправляющие в этом месте удачей, богатством и плодородием, как-то раз руку пожал младшему-то и попросил сына здорового, вот, уже третий год молодцом растет.
– Ох, Ох. Красавцы они, сердце девичье не выдержит, я то уже старая, а все равно гляжу на них и ой… своруют то всех девок хороших, и другим то молодцам не оставят. Я вот старая, но как взгляну на младшенького, да потом на своего-то, от него-то какой помощи дождешься? А вот молодцы эти, вот они то… ой… они то!
– Колдуны они, девок красть будут наших! Гнати их надо бы, братцы!
Богатые люди – вот про них и напридумали всего самого разного. Но ведь зевакам всё равно, какими сплетнями себя тешить и слушают от стариков и девок чушь несусветную.
Но вот событие какое, Павел начал ухаживать за дочкой священника. Долго он ей подарки дарил, родителю единственному помогал в хозяйстве, а потом спустя год руки просить надумал. Кто бы подумал, что столь благородный муж совершит такое злодеяние, слухи про дьявола в городке были, но имени никто не говорил, да и какая разница кого чертом величать? Есть он, и страшен он, не щадит никого и вообще за день весь город опустошит от живых. Нет у него цели иной кроме как горе человеческое.
Но история сама началась за долго за до рождения сплетен и тех, кто их распространял:
Теплая майская ночь. Ветер убаюкивал кроватку младшего. Был год ему третий от роду. Старший охранял сон брата пока средний носился и цветы рассматривал в саду.
«Майский ландыш с тремя темно-зелеными листочками, из них мать делала духи, искусная мастерица – вот как я ее запомнил. Из ландыша даже за морем не создавали духов, как она смогла их приручить не известно, вероятно, даже ей самой». Эти слова были адресованы Анне во время одного из долгих вечерних разговоров в саду резиденции рода Спавентос.
Несмотря на всю красоту цветка, вид, выращенный в прекрасной обители, в свете аметистовой листвы деревьев, ландыш являлся цветком ехидным. Постоянной традицией дома была колыбельная, нежно напеваемая поколениями под сладкое звучание десятка звонких колокольчиков. Звенящие друзья, покачиваясь на майском ветру, пели, словно дети, никогда не знающие нотной грамоты. Любой желающий мог, если бы пожелал, петь колыбельную весь май, без остановки, как это делали серебряные колокольчики предков, отлитых из их праха:
«Смотри на меня, да не дай руке волю,
Если смелости хватит меня сорвать
Ты почувствуешь голову в пчелином рою.
Тебе малыш надо знать,
Если смелости хватит меня сорвать,
Навсегда ты забудешь покой.
Тебе, малыш, давно пора засыпать,
Пока надо мной кружит рой»
Эта песенка со странной моралью звучала из аметистового сада тоненьким и тихим детским голоском. Ребенок лет шести сидел на рассыпанных гладких камнях, рисующих белую дорожку, рядом с великолепной красоты цветами. Казалось, он был еще одним цветком, который пел для своих немых братьев, но не мог их коснуться даже под страхом смерти.
Сад светился и переливался в холодных и теплых оттенках фиолетового, луна, словно открытый глаз ворона смотрела на мальчишку, а её отражение в воде дрожало, будто смеясь над наивным ребенком, любящим столь опасные цветы.
Вдруг мальчик услышал перекатывания камней позади себя, кто-то подкрался к нему сзади.
