Анита Жарова - Злодейка на полставки или драконий переполох

1. Глава 1

Мрачное помещение. Единственный источник света — слабо тлеющий огонь в камине.

Едва уловимые спокойные шаги. Слишком спокойные и опасные.

Шаги моего убийцы.

Передо мной падает его тень и сердце пропускает удар.

Вздрогнув, оборачиваюсь.

В потемневших глазах мужчины на мгновение ловлю свое отражение. А затем оно словно тонет в холодной тьме.

— Я не хотела, — шепчу ему на вздохе, — прошу, поверь мне.

Лицо мужчины непроницаемо. Только желваки дергаются и в глазах полыхает ледяной огонь.

— Я ведь твоя истинная, — голос дрожит, срывается. На глазах впервые наворачиваются слезы. Горькие, колючие и от них невыносимо щиплет веки. Не обращаю внимание, не позволяю себе зажмуриться и отвести взор. — Не поступай так со мной. Я люблю тебя.

— Любишь? — хриплый тембр бьет хлыстом по сознанию.

— Да, люблю. И всегда любила. Нас связывает истинность…

Уголок губ дракона дергается в ироничной усмешке и я осекаюсь.

— Ты лгала мне. Лжешь и сейчас. Наша истинность такая же фальшивая как и твои чувства.

— Это неправда! — всхлипываю. С надеждой тянусь к нему. Внутри болезненно жжет и колет, будто миллион раскаленных иголок одновременно пронзают душу.

— Это все, что ты хочешь сказать? Последний шанс, Уинтер.

Мимолетная пауза заставляет мои ноги подкоситься и осесть в кресло.

— Ты больше никому не причинишь вреда, — тихо произносит дракон и я окончательно забываю как дышать.

***

И мое дыхание обрывается.

Дрожащими пальцами переворачиваю страницу. Пульс бьется так, словно я там…на месте Уинтер.

Главной злодейки моего любимого романа «Травница для черного дракона».

Я давно сбилась со счета, сколько раз я читала эту книгу о том, как осиротевшая в далеком детстве талантливая травница Фло обрела свое счастье.

Я снова и снова проходила с Фло ее нелегкий путь. Переживала и с замиранием сердца ждала, когда дракон поймет, почувствует, что он нашел ту самую, настоящую истинную.

Как же я ненавидела Уинтер Блеквуд за то, сколько зла и боли она причинила замечательной Фло.

Но едва я дочитывала до смерти Уинтер и во мне словно что-то обрывалось.

Мне впервые становилось ее жаль. Хуже, я словно оказывалась запертой в ее теле и все чувства Уинтер проходили сквозь меня токовым разрядом.

Почему? Непонятно.

А вдруг она могла измениться?

С писком переключается светофор и я вскидываю голову на зеленого человечка.

Со свистом оттормаживаются машины «спешуны». Им недовольно подсигналивают соседи.

Парень рядом, уткнувшись в смартфон, шагает на зебру первым.

Я следом.

В моих руках по-прежнему раскрытая книга.

На следующей странице меня ждёт чувственная сцена.

Сердечко замирает в предвкушении.

Вот сейчас… Дракон нежно обнимет Фло и оставит на ее дрожащих губах жаркий поцелуй.

Быстрым шагом пересекаю дорогу и читаю долгожданную строчку.

«Заботливые сильные руки касаются подбородка. Горячее дыхание оседает на устах…»

Пронизывающий визг резины по асфальту бьет по перепонкам. За ним меня оглушает громкий сигнал.

От неожиданности подпрыгиваю на месте.

Оборачиваюсь.

Мимолетно успеваю заметить черный квадратный капот гелендвагена и блеск серебристого значка.

Тело содрогается от мощного удара. В голове темнеет.

Кажется, меня отбрасывает в сторону. Резкая боль в затылке на мгновение приводит меня в чувства.

— Напокупали прав, ПДД выучить забыли, изверги! — истошно вопит кто-то рядом.

— Не ори, теть! Она сама под колеса бросилась. А я на зебре остановился, как положено.

— Скорую, вызывайте скорую!

Голоса сливаются в сплошной монотонный шум. А затем исчезают.

Поворачиваю голову на бок и в области шеи что-то хрустит.

В глазах рябит и двоится. Но я отчетливо вижу как быстро, словно от потока сильного ветра, переворачиваются страницы книги, упавшей рядом.

Невыносимая боль выключается так же внезапно как и мое сознание.

Я проваливаюсь в пустоту.

Но внезапно разум снова оживает. Как по щелчку.

Меня будто выталкивает из под толщ воды и легкие наполняет свежий цветочный аромат.

Воздуха так много, что я кашляю. Словно долго не дышала.

— Миледи, как вы? Боги, да что ж такое-то, — суетливая болтовня обрушивается на меня потоком. — Воды, выпейте воды.

Кто-то осторожно приподнимает мою голову, а затем губ касается прохладная поверхность и влага.

Пью жадно. Глоток за глотком.

Тело потряхивает, в голове до сих пор царит пустота.

Как только от меня убирают стакан, тру веки, раскрываю глаза.

Пред моим затуманенным взором вырастает круглолицая женщина в кружевном чепце и белоснежном фартуке, надетом поверх пышного платья с корсетом. На вид ей больше сорока лет.

С невыносимым трудом фокусируюсь на обстановке комнаты, в которой очнулась.

На коленях кремовое покрывало, пухлые бархатные подушечки. В центре просторного помещения стоит изящная софа, обтянутая светлым шелком и два кресла в тон с высокими спинками.

Маленький столик, сияющий позолоченным узором декоративной резьбы. Свежие цветы в низкой фарфоровой вазе.

Опять подушки. Ой как их много.

Тяжелые портьеры из парчи на высоких окнах и замысловатая вышивка золотой нитью на ламбрекенах.

Вся красота мебельного гарнитура и дороговизна ткани зеркально отражается в натертом паркете.

Осматриваю остальное убранство с отвисшей челюстью и сталкиваюсь с растерянным лицом женщины в чепце.

— Миледи, как ваше самочувствие?

— Ч-что? — сипло выдыхаю и хватаюсь за горло. Не узнаю свой голос.

— Вам плохо? — женщина в чепце бледнеет, на мгновение ее кожа сливается с белоснежным высоким воротником.

— Не знаю. Не понимаю, — сглатываю тугой ком, пытаясь собраться с мыслями.

В голове мигом формируется кавардак.

Последние воспоминания:

Взгляд скользит по хорошо знакомым строчкам.

Черный капот.

Удар.

Боль.

Беспамятство.

И…новое незнакомое место.

Или знакомое?

Щурюсь, осматриваюсь.

Кажется, я знаю, что за вон той дверью находится гардеробная комната. А за этой — ванная. За окнами сад и аллея магнолий.

Эта женщина…Хм, вижу ее впервые, но к своему удивлению — узнаю.

— Летти? — спрашиваю осторожно.

— Ох, слава богам! — она вроде облегченно вздыхает, но на лице по-прежнему испуг.

Тряхнув головой, опускаю глаза на свой живот, прикрытый пушистым покрывалом. Прощупываю место удара, пытаюсь нащупать под многослойной шелковой сорочкой след от удара.

Ничего.

Трогаю затылок. Поднимаюсь выше, к виску и…

Подушечки пальцев сталкиваются с марлевой повязкой.

— Прошу вас, не снимайте, — Летти поспешно убирает мои руки и поправляет марлю. — господин Тан запретил снимать. Обещал, что ссадина к вечеру спадет. А то как же вы с шишкой сегодня на торжественном приеме появитесь. Ужас какой.

Летти активно жестикулирует и у меня от ее быстрых движений двоится в глазах.

— Торжественный прием?

Хочу задать еще пару вопросов, но странное звучание «своего» голоса заставляет напряженно умолкнуть.