– Не хочу! Не поеду! Отстань от меня!
– Горушка, мальчик мой, у тебя там будет всё то же самое, что и здесь, – утешает его мама, – все гаджеты, телевизор, Интернет, но в отличие от города там тайга, свежий воздух, натуральные продукты, чистейшая река, родники, тишина. Сыночек, там здоровье! Ты перед школой окрепнешь, закалишься, возмужаешь. Уверяю тебя, что тебе всё это придётся по душе. По себе знаю! И скажи, мама хоть однажды тебя обманула?
Горка чуть успокаивается. Он не припомнит случая, чтобы мама в чём-то солгала. Отношения между ними всегда были доверительные, всегда честные.
– Я в детский сад хочу, к ребятам.
– Горушка, но ты же знаешь, что это невозможно: пока новое здание отстроят, год пройдёт, а то и больше!
Горка знает. Из-за пожара, случившегося в начале лета, сгорело здание детского сада. И вот уже два месяца как он скучает дома. Горка с удовольствием пошёл бы и в школу. Он туда уже ходил с мамой на предварительную запись в первый класс. Ему очень понравилось! Но семь лет ему исполнится только через год и, конечно, его хоть и записывают кандидатом, но пока не принимают.
Но всё это мелочи по сравнению с маминым отъездом! Через неделю она уезжает во Францию для работы в гуманитарной организации «Врачи без границ». Горку взять с собой она не может, и он остаётся на попечении бабушки Алины – Лины, как он её называет. Это папина мама. Она уже год живёт в посёлке Золотая Грива, а Горка ещё ни разу там не был. Хочется – не хочется, а ехать нужно!
Новым солнечным днём Горка знакомится и с новой обстановкой. Предыдущий пролетел как-то незаметно и суматошно: сначала они с бабой Линой провожали маму в аэропорт, потом заезжали домой за Горкиными вещами. До Золотой Гривы добрались только поздно вечером и сразу легли спать.
В доме кухня и две небольшие комнатки со входами из горницы. В одной обитает баба Лина, в другой теперь живёт Горка. Возле стенки – деревянная кровать с панцирной сеткой, периной, двумя пуховыми подушками и одной миниатюрной, которую называют «думкой». Наверное, потому что когда укладываются в постель с какими-нибудь размышлениями, то кладут её под голову, чтобы думать. Интересно! Надо попробовать.
Над кроватью старый шерстяной ковёр с любимым для прошлых советских лет сюжетом на мотив картины Шишкина «Утро в сосновом бору». Горке она нравится. Он подмигивает медведям: «Привет, косолапые! Как дела?»
Стол, придвинут к окну. На нём стопка бумаги, набор авторучек и карандашей в хрустальном стакане, клей, ножницы и толстая тетрадь в коленкоровой обложке. Это подарок мамы. Она просила сына записывать все новые впечатления.
Над кроватью Горки на стене размещается большая фотография в багетной золочённой рамке. На ней – мама, папа, баба Лина и совсем крошечный Горка. Папа в форме офицера Тихоокеанского флота сидит с Горкой на руках. С двух сторон к нему прижимаются мама и бабушка. Все улыбаются. Тогда же был снят и короткий любительский фильм, где Горка лежит в пелёнках, дрыгает ножками и кричит: «Уа-а! Уа-а!». Встретиться с папой ещё раз Горке не довелось. Капитан третьего ранга Данила Лось погиб вскоре после рождения сына, выполняя боевое задание. Командование передало семье папины награды и офицерский кортик.
Обстановка в доме во многом напоминает городскую квартиру. Но есть и редкая особенность – настенные часы-ходики. В действие их приводит цепь, спускающаяся вниз. На её конце – стеклянная гиря, голубого цвета, похожая на небольшую бутылку. Когда на неё падают солнечные лучи, то она светится синим огнём. Вверху на часах приспособлен домик. В определённое время в нём что-то трещит и гудит, и в чердачном окне появляется кукушка. Вот диво так диво! А под ней нарисована кошачья улыбающаяся морда. В такт маятнику она туда-сюда водит лукавыми глазками. Бабушка предупредила: это очень ценная штука, раритет. Горка знает, что этим словом называется старинная вещь, которую очень трудно встретить в нынешнем быту. Её надо беречь. Одно неудобство с часами: необходимо каждый день подтягивать гирю, иначе она касается пола и часы замирают. Но это большого труда не составляет, главное – не забывать. А если Горка оплошает, то всегда подстрахует бабушка.
Горка выходит во двор, оглядывает усадьбу.
Дом старый. Давно рубленный из толстых хорошо пригнанных друг к другу сосновых брёвен, и потому крепкий. Шиферная крыша, почерневшая от времени, надёжно защищает сверху от дождевой и снеговой воды. Она стекает по железному желобу в большую деревянную бочку, опоясанную стальными обручами. К дому примыкает веранда, сплошь состоящая из рам с маленькими квадратными стёклами.
Хозяйство у бабы Лины небольшое, «нехлопотливое», по её словам: десяток кур-несушек да кот Баюн (достались от прежних владельцев). Они относятся к знакомству с новым обитателем абсолютно равнодушно. Куры сыты и не обращают внимания на горсть брошенного Горкой овса. Клюют раз другой и скрываются в сарайчике. Баюн, налакавшись молока, потягивается, прыгает на козырёк двери, ведущей в сарайчик и начинает вылизывать лапы, задирая то одну, то другую. Они у него рыжие, как и спинка, и брюшко, и головка, и даже глаза.
Горка протягивает к козырьку руку, чтобы достать Баюна, но тот фыркает, бросает из глаз рыжий огонь и выгибает спинку.
– Ты чего -о -о? А?
– Не огорчайся, Горушка, – говорит баба Лина, – это он на первых порах дичится. Привыкнет – подружитесь. Баюн ласковый!
Баба Лина перво-наперво показывает Горке «продовольственный склад» – погреб на глубине трёх метров. Он закрыт двумя толстыми дверями. Вниз ведёт наклонный деревянный настил с пупырчатой резиновой решёткой, чтобы при спуске и подъёме не скользили ноги. Подвал дышит мраком и холодом. Горка испытывает некоторое чувство оторопи и держит бабушку за руку.
На дне погреба, обшитого лиственничными досками, установлены стеллажи с кусками льда. На нём – стеклянные банки, ящички и берёзовые туеса. В них – соленья, варенья и замороженная ягода. В свете электрической лампочки под потолком волшебно искрятся льдинки и заиндевевшие стены.
– Здесь хранятся продукты, – поясняет баба Лина, часть необходимых я переношу в домашний холодильник. Вот ты и будешь мне помогать.
