Эйприл
– Эй, отдай! – кричу я.
Андре жутко ухмыляется в ответ: по случаю Хеллоуина у него во рту вампирские клыки. Он отскакивает и издевательски машет сложенным листком оранжевой бумаги, который увёл у меня из шкафчика. По коридору мимо нас спешат другие ребята в карнавальных костюмах.
Мой лучший друг с шестого класса даже теперь, хотя прошло два года, порой ведёт себя как мой младший братишка. Очень докучливый младший братишка.
Андре начинает открывать записку.
– Ну хватит, отдай!
Всё так же ухмыляясь, он качает головой и медленно разворачивает её.
По правде говоря, я понятия не имею, что там написано, но я не позволю Андре узнать первым. Может, кто-то зовёт на хеллоуинскую вечеринку, а может, гадкая Каролина решила сообщить, как ужасно сидит на мне костюм чёрной кошки. Я бы нисколько не удивилась, ведь за последний год хорошая подруга превратилась в злейшего врага.
Снова пытаюсь выхватить листок, но Андре, пританцовывая, отступает дальше. Записка уже почти развёрнута.
Он читает её про себя, и улыбка сразу тает.
– Как это понимать? – хмурится Андре. – Шутка, что ли?
Он переворачивает листок, и я успеваю разглядеть коряво нацарапанные строки:
Встречаемся на кладбище.
Сегодня. Полночь.
А не то…
– Ну-ка! – Я снова тянусь за письмом, и на этот раз Андре отдаёт. – От кого это?
Пожав плечами, он прислоняется к шкафчику рядом.
– Может, розыгрыш?
Перечитываю: почерк незнакомый, не Каролинин точно. А других врагов в школе Джексона у меня вроде бы и нет.
Или всё же есть?
Уже готовая скомкать письмо, я бросаю на него последний взгляд, и по спине пробегает холодок.
«А не то…»
Что тогда?
– Наверняка розыгрыш, – говорю я. – Попугать на Хеллоуин решили. Скорее всего, на кладбище придут какие-нибудь старшеклассники.
А что, запросто. Ребята у нас в городке любят Хеллоуин, и старшеклассники частенько перегибают палку со своими шуточками. Одеваются монстрами и бегают за малышнёй, кидаются тыквами в машины. В прошлом году кто-то даже пропал во время игры в прятки на кладбище и нашёлся только утром.
Поёжившись, я сминаю записку и швыряю в мусорную корзину. Нет уж, такое не по мне.
– Ладно, пошли. – Я запираю шкафчик и застёгиваю рюкзак. – Мама, наверное, уже выложила сласти, которые прятала до Хеллоуина.
– Сласти – это хорошо! – Андре берёт меня за руку, и мы выходим из школы. Но даже за весёлой болтовнёй меня не покидает неприятное чувство.
Кто-то хочет, чтобы я пришла на кладбище, да ещё в полночь.
Кто-то хочет меня напугать.
Андре
Мы идём по школьному коридору, и странное послание не выходит у меня из головы. Кто мог его оставить? Каролина? С неё сталось бы, но… Не знаю, слишком уж очевидно, и потом, она из тех, кто больше сплетничает, чем пугает.
Мне ли не знать.
За последний год она и на меня стала смотреть как на врага. Грустно, ведь мы дружили, когда ходили в театральный кружок.
Вижу, Эйприл не по себе, и не хочу пугать её ещё больше, поэтому не рассказываю о записке в собственном шкафчике. Почти такой же, но без угроз в конце:
В полночь на кладбище.
Будет страшно.
Наверняка хитроумный розыгрыш над восьмиклассниками, а не проделки мстительной Каролины. Либо так, либо приглашение на что-то вроде вечеринки.
В любом случае я иду. Если Каролина действительно собралась нас испугать, я непременно должен увидеть, как она сядет в лужу. А если там вечеринка, не хочу пропустить.
Провожаю Эйприл до дома и подбадриваю как могу. Почти все кругом уже нарядились в маскарадные костюмы. Всё больше зомби да мумии, наспех обмотанные туалетной бумагой, но кое-кто подошёл к делу вдумчиво. Я прохожу мимо пирата с крикливым птичьим чучелом на плече и чуть не взвиваюсь в воздух, когда замечаю, что ногу ряженого отъедает пластиковая акула. Очень реалистичная.
Хеллоуинскую ночь наш городок встречает с размахом, и в этом году конфетная дань должна быть просто огромной. В центре на главной улице всё уже закрыто и стоят палатки, где раздают бесплатные сладости и горячий сидр. А дом Эйприл – прямо за углом, поэтому к нам наверняка нагрянут целые толпы гостей. Жду не дождусь, а вот Эйприл сникла.
– Мы опять дежурим у входа? – спрашиваю я.
Она молча кивает. Явно до сих пор думает о записке.
– Мама поведёт Фредди гулять. Он уже большой, сам будет стучаться и кричать: «Сладость или гадость!»
Здорово! Значит, все угощения достанутся нам.
Эйприл улыбается, но я вижу, что на сердце у неё неспокойно.
– Да ладно тебе, – говорю я, толкая её локтем. – Подшутил кто-то, вот и всё. Наверное, даже не знал, чей шкафчик. Кинул наудачу.
Я чуть было не брякнул: «Небось всем такую кинули», – но вовремя осёкся. Спроси Эйприл, получил ли записку я сам, вышло бы ещё хуже.
На её губах снова появляется улыбка, слабая и неубедительная.
– Нет, ты глянь! – Я показываю на соседний дворик. – Круто, да?
Там настоящая сцена из ужастика: живые скелеты в открытых гробах и огромные котлы с клубами подсвеченного зелёным дыма. Над крыльцом вьются игрушечные летучие мыши, а на деревьях колышутся от ветра тряпичные призраки.
– Ого! – восхищается Эйприл. – Должно быть, кучу денег угрохали.
Когда мы проходим мимо, один из гробов открывается и оттуда с жутким хохотом выскакивает клоун. Кроваво-красные губы растягиваются в улыбке до ушей, цепкие руки тянутся к нам.
Эйприл с визгом отпрыгивает, едва не сбивая меня с ног. Я перехватываю её, чтобы не свалилась с тротуара под машину.
– Не бойся, он ненастоящий!
Мы смотрим, как манекен ложится обратно в гроб и крышка закрывается. Эйприл держится за сердце и часто дышит, вытаращив глаза.
– Ну почему? – выдыхает наконец она. – Обязательно пугать клоунами?
Я успокаиваю её, держа за плечи:
– Клоунов все боятся, даже сами клоуны. Видно, так мы, люди, устроены.
Конечно, я знаю, почему их боится Эйприл, но не хочу углубляться в тему. Кое о чём мы предпочитаем молчать, в том числе о клоунах.
– Ну да, ты-то сам их не боишься… – Она не сводит глаз с гроба. – Ты вообще ничего не боишься.
– Неправда, – говорю я и шагаю дальше. Сзади подходит компания ребят, и мне не хочется, чтобы Эйприл увидела, как клоун выпрыгнет снова. – У меня от акул мурашки.
– Мы ведь в Айове живём! Страху перед акулами тут просто неоткуда взяться. Их разве что в аквариуме повстречаешь.
– И где ты только была раньше? – усмехаюсь я. – В пять лет я посмотрел фильм про акул, так целый год не мог в ванну ступить.
Эйприл хихикает. Ну хоть о записке больше не думает.
