Яна Юзвак - зверЬ Человек

зверЬ Человек
Название: зверЬ Человек
Автор:
Жанры: Эротические романы | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "зверЬ Человек"

В четвёртую книгу Яны Юзвак вошли стихи и поэтические зарисовки 2005–2012 годов, написанные в Москве и Крыму. В 2015 году сборник издаётся в исправленном варианте.

Бесплатно читать онлайн зверЬ Человек


© Яна Юзвак, 2015

© Андрей Годяйкин, иллюстрации, 2015


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Downshifting с восьмого этажа

«Бодрится человечек —…»

Бодрится человечек —
наскальное письмо.
А человечка лечит
не доктор, а вино.
А человеку прочат
посмертье или смерть.
А он, дурак, хохочет —
не хочет умереть!

«Плакало моё платьюшко…»

Плакало моё платьюшко,
рыдали мои сапожки, —
по городу идёт чёрт с топором,
замысливает нехорошее.
А я ему – эй, ну что же ты?
Ведь это всё понарошку!
И если смотреть с высоты —
у всех копытца и рожки…

fatality mortal kombat: armageddon

Я фаталист – мне проще:
любить, натягивать чулки,
жонглировать хрустальными шарами,
спать, пить с друзьями под утро,
созерцать с похмелья собственный Армагеддон,
погружаться в нутро метрополитена,
ловить ртом его резиновые сквозняки, —
линия судьбы
     постоянно
          меняет
               своё
                  направление,
как разболтанные колки.

«помиловать нельзя казнить кукушку…»

помиловать нельзя казнить кукушку
жестокие таёжные часы
шепни часок-другой ещё на ушко
табак ещё и мелочи отсыпь
нас заиграли роли ралли movie
движение Коперник рок-звезда
ты мне, я ей, она ему, – кому вы
ещё должны рожденье передать?
ваш баланс менее одного доллара
     аппарат абонента выключен
          или находится вне зоны действия сети
что таращишь глаза? опускай свои очи долу
и катись по прямой черте и чертей кати
медальон белокаменный прорубь бетон наружка
мышка серая в кожице золотой
ни казнить, ни помиловать эту час-пик-кукушку
скорость шага секунда, более – моветон
закатать бы глаза буддийские недотрогам
наступить побольнее – гриндерсы, camelot
и в сердцах помянуть по матери Христа-Бога
большеглазого нашего, утреннего зело
увеличить ящик Yandex хуяндекс точка
удалить – уверен ли ты что хочешь
из программы этой вылететь в одиночку
не уверен, герой, тогда почему хохочешь?
переход на Таганско-бурую кольцевую
мать их матрица миссия заварушка
     я тебя как прежде в саднящий висок целую
     чтоб никто не знал о чучельнике с кукушкой

«сердце кирпичом…»

сердце кирпичом
беседы ни о чём
глаза 12:30
сказать и удалиться
только кто-то, разглядывая мою ладонь, сказал,
что у меня две линии жизни:
одна – длинная
другая – короткая
какая невинная самонадеянность!
какая острая нотка…
раненому солдату отнимают руку,
наливают водки
и отпускают жить
какие там, к лешему, линии?
сердце – приключение
волосы – растение
зрачки – минус два
не цифры – слова
имеют значение

Блюз для механического соловья. Нику Рок-н-роллу

дай мне медную монетку
золотую одолжи
как сидеть в железной клетке
мне, свинцовой, расскажи
и как ртутью льётся время
по серебряной скале…
я не верю, я не верю
гнёздам, свитым на земле!

Перезагрузка

Ctrl
Тёмная вода в твоих глазах,
сердце, поделённое на нельзя и можно,
ложью сшитое чрево, заполненное, как вокзал,
разъятое на имена, как творенье Божье.
Alt
Ты стоишь под куполом, стоишь под самим собой,
по сосудам жалко визжат слова-соловьи,
и высокое дерево, гнусавое, как гобой,
упадёт, разломится под тяжестью головы.
Del
Да чего же всё просто: задница, два соска,
на носителях памяти тонкое зеркало льда,
понимаешь язык bеаtbox, травяную природу ska —
«Парадокс, – говоришь. «Парадиз, – говоришь, —
                                                                      когда?»
     Паровоз пустить под откос и косяк взорвать,
     потерявший тело своё, по душе не плачет.
     И хохочет под нами ночью курва-кровать,
     и хохочет над нами утром соседский мальчик.

В ожидании Моники

Весь день расчищали снежные барханы,
сеяли соль,
потирали руки в предчувствии конца света.
К вечеру пошёл дождь и растопил
остатки зимней роскоши,
планы на воскресение,
все их труды.
Одно слово – дворники…

«Ты меня на длинной дистанции рассмотри!»

Ты меня на длинной дистанции рассмотри!
Поверни к свету, раком поставь,
                    с медицинским справочником сверяй,
ещё древние были пристрастны
                    к таинственной цифре «три» —
половинчатой вечности, к чёрному ходу в рай.
А ты ищешь ответ почему-то в моих глазах,
и движенья мои оттого турбулентно-злы…
Полетели с тобой туда, где живёт Аллах!
Прилетели с тобой туда, где жуют козлы.
Тебе всё б качель чугунную раскачать,
да пустить её солнышком бегать вокруг земли
и на трезвую голову в форточку закричать,
что тебя лунатики загребли.
     Неужели такой замес и такой итог? —
     На коротких дистанциях в вечности проку нет.
     И по нервам твоим бежит электрический ток,
     и глаза твои отражают нетварный свет.

Анатолию Головатенко

я тебя уже оплакала как мертвеца
тень по лицу слеза с моего лица
и когда вдруг вылетит смерть твоя из ларца —
в небо вонзится рёбрами изразца
я тебе колыбельную, ты мне – быль
по сусекам лунным скребёшь пыльцу
прилетай на землю ласкать ковыль
сапоги изнашивать на плацу
и когда ты дойдёшь до границы льда
и шатаясь встанешь на край земли
ты увидишь: жизнь твоя – как вода
и по капле смерть твою увели

«вероятность жизни равна нулю…»

вероятность жизни равна нулю
пишем люблю
бесконечность в уме
когда я сплю без тебя – это значит, я просто сплю
голые цифры сна – и ничего взамен

«кровать, кино…»

кровать, кино
две зарубки на косяке
думай о дуре
помни о дураке
кино, кровать
ножечек в дерево
Господи, твою мать,
ну что мы делаем?

«Говорили с ним о рае…»

Говорили с ним о рае,
о небесных миндалях,
о любви друг другу врали
в кориандровых полях
Вдруг он встал на табуретку,
как носатый какаду,
и сказал: «С тобой я, детка,
и в аду не пропаду!»

«непоправимо город голос…»

непоправимо город голос
щеколда мокрая щека
ты смотришь на неё в последний раз
ты смотришь на неё в последний раз
     медвежий глаз
            таёжная река

«Бедный мой болванчик бабушка —…»

Бедный мой болванчик бабушка —
                                               танцующая голова:
едва слова, самаркандское золото – пахлава,
хворост воздушный, хруст азиатской земли,
конопельная лирика, физика конопли.
Но – пока ещё мы по эту сторону сна
отмечаем: эпоха ушла, закрыла веки тоска, —
каракурт паутину тянет с веретена:
обречённость кузнечика, будущность мотылька…
Круглый бассейн во дворе, арыки,
                                                    шипящий асбест,
пыльный Ташкент и прохладный Юнус-Абад…
На картах небесных – ты скажешь —
                                                    нет этих мест.
На небе – я слышала где-то – нет этих карт.
Память – предатель любви… Я кручу у виска
и не хочу забывать ароматы теней.
Эпоха ушла. Закрыла веки тоска.
Бедный болванчик небесный, помни о ней.

Сontemporary art: Похороны любви

Я помню, как ты хоронил нашу любовь —
с упорством сезонного маньяка.
Сначала прислал sms и напомнил мне, что прошло
  ровно 9 дней
      с момента
          нашего
              расставания.
Потом через полгода я получила от тебя

С этой книгой читают
У каждого из нас та или иная жизнь, у каждого она своя. Как мы с вами хотим, так мы и проживем свою жизнь, со всеми взлётами и падениями, с удачами и разочарованиями. И мы никому не позволим нам указывать, как жить на этой планете, как проживать свою ЖИЗНЬ. Может, моя книга напомнит кому-нибудь из вас вашу жизнь, а может и нет. Может, также моя книга вам покажется интересной, и вы вместе со мной захотите прожить ее. В данной книге рассказана моя
Она – самая обыкновенная девушка, жизнь ее спокойна и однообразна. Но однажды все изменится. Неожиданная командировка в Санкт-Петербург, встреча с мужчиной ее мечты и внезапно вспыхнувшая взаимная страсть – все это поначалу кажется простым стечением обстоятельств, подарком судьбы, превратившим ее жизнь в сказку, которая переносит ее в Париж, Норвегию, на Средиземноморские курорты. Однако постепенно она начинает понимать, что ничего не знает о сво
Единственное, что успела увидеть Юля, – это медальон на шее убитой. Такой же медальон имелся у еще одной жертвы. Может быть, это чистая случайность? Ведь между двумя убийствами нет никакой связи. Однако неожиданно вокруг Юли начинает сужаться таинственный, почти мистический круг необъяснимых событий, связанных с гибелью ее знакомых, который в конце концов приводит ее к первоначальной загадке…Комментарий Редакции:Эротический триллер-детектив вбира
В «Хелизагрийских мелосиях (мелодиях)» предлагается работа по наследию поэтического древних народов, проделанная с тщательным изучением быта, чувств, нравов и преемственности традиций.Автор сей работы уже не соревнуется за лавр первенства, но кропотливо посвящает эти стихи Мнемосине.
«Погода постоянно пасмурная, воздух тяжелый, дышать трудно, сильное давление атмосферы.„Опытные“ литераторы всегда могут узнать, откуда ветер дует, и держат нос по ветру…»
«Иван был очень трудолюбивый мужичок. Труд укрепляет тело, а потому Иван был всегда здоров; он был благочестив, у него никогда не болели зубы и голова (мигрень), а на обед у него были по праздникам три блюда, например: первое – суп пюре или щи с пирожком, второе – рыба, соус провансаль или бефстроганов, третье – крем или мороженое. Кофе после обеда…»
В этой брошюре собраны небольшие поэтические опусы, которые где-то предложат улыбнуться, а где-то и смахнуть робкую слезинку. Ведь это, по заявлению автора – последний его поэтический сборник.
В этой книге собраны заметки на разные темы, в том числе о литературе, музыки, истории, шахматах, о философских и этических проблемах.