Георгий Венус - Зяблики в латах

Зяблики в латах
Название: Зяблики в латах
Автор:
Жанры: Книги о войне | Историческая литература
Серия: Офицерский роман. Честь имею
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Зяблики в латах"

Георгий Давыдович Венус (1898–1939) родился в Петербурге в семье потомка немцев-литейщиков, приглашенных в Россию еще Петром I. В Первую мировую войну прапорщик Венус был дважды ранен и награжден Георгиевским крестом. Ужас революции вынудил его, как и многих соотечественников, бежать на юг и вступить в ряды Добровольческой армии. Дроздовский добровольческий офицерский полк, в который он попал, прославился своей храбростью на полях сражений Дона и Крыма. В 1926 году, уже в эмиграции, Георгий Венус и написал этот роман по воспоминаниям о тех событиях.

Бесплатно читать онлайн Зяблики в латах


© ООО «Издательство «Вече», 2017

* * *

Часть первая

(июнь 1919 – ноябрь 1919)

…Прошло еще несколько дней. На северную окраину Харькова со стороны Сумского шоссе налетели казаки, обошедшие расположение красных. Потом казаки вновь скрылись, и несколько дней в городе было тихо.

Но вот пали Изюм и Змиев. Над городом появились аэропланы белых. Бесконечные обозы потянулись по улицам.

11 июня обозы запрудили все переулки. 12-го под утро, когда под Харьковом загудела артиллерия, они метнулись к северу, а к полудню того же дня в Харьков вошли добровольцы.

Выступление из Харькова

– И повезло же вам, прапорщик!

– А в чем?

– В том, что вы не попали в офицерскую роту, в наш, так сказать, дисциплинарный…

Мой отделенный, прапорщик Дябин, быстро докуривал.

– Сейчас двинемся… Увидите, как через день гнать их будем. Эхма!.. Поддавай пару!..

Два батальона 2-го офицерского имени генерала Дроздовского полка выступали из Харькова.

Я был зачислен в 4-й взвод 4-й роты, которой командовал капитан Иванов, немолодой офицер с холеной черной бородкой. Когда, прибыв в роту, я думал подойти к нему и представиться, мой взводный, поручик Барабаш, меня остановил:

– Прапорщик, забудьте, что вы офицер. У нас чужими руками жар не загребают. Повоюйте-ка на положении рядового. Потом иначе говорить будем. А пока идите и прочистите винтовку.

Кажется, я даже вспыхнул:

– Мне, поручик, напоминать об этом не нужно.

Я подошел к козлам, поднял винтовку и вынул затвор.

Затвор блестел.

В 4-м взводе на положении рядовых было кроме меня еще несколько вновь поступивших офицеров. Мы еще не имели права носить форму Дроздовского полка – малиновые бархатные погоны и фуражку с малиновой же тульей и белым околышем; старые офицеры, особенно Румынского похода, нас как-то не замечали, и мы чувствовали себя не совсем на месте. В казарме мы жались возле стен. Играли в углах в карты. Но вот игральные карты легли на самое дно вещевых мешков. На выбеленных стенах остались надписи. Всякие. От лирических до трехэтажных…

– Молодэньки яки!.. – вздыхала у ворот женщина в рыжем платочке. – А яки с их…

Дальше мы не слыхали. Батальоны грянули песню.

* * *

…Над городом палило солнце.

– Скорей бы в вагоны. Жарко!.. – терял терпение прапорщик Дябин.

Прапорщик Морозов, мой сосед в строю, вытирал с лица черный от грязи пот.

– Ну и солнце, господи! – И вдруг, улыбаясь, он поднял лицо кверху.

Прапорщик Морозов, студент Харьковского университета, призванный во время войны, поступил в Дроздовский полк тоже только в Харькове. У него были голубые глаза, на которых тяжелыми складками лежали густые русые брови. Под тяжестью этих бровей глаза его казались глубокими и суровыми. Но теперь, когда, улыбаясь, он поднял их на окна, сплошь усеянные любопытными, они стали вдруг большими и восторженными.

– Коля, пиши!.. – Его провожала жена. – Коля, милый… – Она приколола к его фуражке белую розу. – Милый… Мой милый воин! – Потом, отойдя на несколько шагов, остановилась, любовно оглядывая его с головы до тяжелых солдатских сапог. – Возьмите, прапорщик, и вы… Пожалуйста! – уже мне сказала она, протягивая вторую розу.

Я воткнул розу в ствол винтовки.

– Смир-р-на! – скомандовал вдруг капитан Иванов, сразу же оборвав наши разговоры. – На пле-чо! Шагом марш!

Первыми от нас отскочили мальчишки, за три дня расплодившиеся продавцы цветов. Жена прапорщика Морозова замахала платком. Побежала за взводом. «Ура», – загудела разодетая толпа, густой стеной двинувшись вслед за нами. В толпе я увидел нашего соседа, студента Девине, бывшего начканснабдива, еще недавно носившего на груди большую красную звезду. Девине, спотыкаясь, тоже бросился за ротами. За ним, размахивая поднятой рукой, бежал мой только что подоспевший дядя. Пенсне дяди блестело на солнце. Рот его был открыт. Очевидно, дядя также кричал «ура». Я улыбнулся.

* * *

– Сегодня я отдал приказ идти на Москву! – объявил за день перед этим с Павловской площади генерал Деникин.

– На Москву!

– На Москву!

– Спаса-ай-те Москву-у! – кричала обступившая нас толпа, бросая в воздух цветы и белые платочки.

Батальон подходил к вокзалу…

– Первая рота… Вторая…

– Первый вагон… Третий… – уже на перроне кричали ротные и взводные.

Железнодорожники встретили нас хмуро. Смазывая колеса, они исподлобья переглядывались и, кажется, ворчали.

* * *

…Вдоль полотна бежал дым, – назад, все назад… Сквозь дым я видел, как бегут мельницы. Те, что около путей, бежали от нас. Что дальше, на горизонте, – с нами.

– А куда этот путь?

– На Готню, кажется.

Прапорщик Морозов лежал на полу. Роза над его кокардой качалась в такт бегущих колес.

– Прапорщик Морозов!..

– Ну?

– Прапорщик Морозов… Как у вас… Черт возьми, как хорошо у вас на Украине!

– Да, хорошо… – И, не вставая с пола, прапорщик Морозов протянул руку и шире раздвинул дверь.

Мельницы за дверью все быстрее махали крыльями. Перед дверью, верхом на скатках шинелей, сидели вольноопределяющиеся Нартов и Свечников.

– Ну а скажите, как они?.. Упорно сопротивляются?

Нартов, бывалый доброволец, казалось, не был расположен к разговорам.

– Когда как…

– В конце концов это все равно! – Свечников сдвинул со лба гимназическую фуражку, вынул новый кожаный портсигар и закурил. – Как бы ни сопротивлялись, а к осени мы будем в Москве. – Он затянулся, но вдруг покраснел и закашлялся.

Курить он еще не умел.

За Свечниковым, ни с кем не вступая в разговоры, лежал бородатый вольноопределяющийся Ладин, мобилизованный на улице Харькова.

Кажется, с первого дня пребывания в полку Ладин еще не сказал ни одного слова.

– Лежит, как глыба, молчит, как рыба, – склоняясь над ним, шутил унтер-офицер Филатов, полуинтеллигент, любивший удивлять солдат рифмованной речью. Солдаты засмеялись. Звонче всех засмеялся Миша, шестнадцатилетний кадет-доброволец, первый весельчак в роте.

В заднем углу теплушки вполголоса пели.

– Ура! Дрозды!..

– Дроздовцы приехали! – так встретил нас сводно-стрелковый полк, когда наш эшелон подошел к какой-то маленькой, затерянной в степи станции.

– Ну, раз дрозды прилетели!..

– Дрозды уж заклюют!..

– Теперь вперед, значит…

Мы уже вышли на платформу и строились вдоль вагонов.

* * *

– На Грайворон, очевидно, – сказал прапорщик Морозов, когда роты двинулись вдоль широкой пыльной дороги.

Белые халупы, прячась в садах, ласково дымили в небо. Из халуп выходили крестьяне. Они провожали нас бесцветными, вылинялыми глазами и упорно молчали. Бабы около заборов вполголоса причитали.

– Мы идем на юго-запад, а Грайворон к северу будет…

– Вы правы. – На мгновение прапорщик Морозов потерял шаг. – Пожалуй, выйдем на Богодухов. Но вот не понимаю я в таком случае, отчего мы не пошли по линии на Сумы?

– Маневры, господа, – обернувшись к нам, сказал прапорщик Дябин. – Мы, добровольцы, маневрами побеждаем… Здесь выйдем, там срежем, тут отбросим и стопчем. Ведь не силою берем. До сих пор по крайней мере не силою же брали.


С этой книгой читают
В основе нового романа известного российского военного писателя Николая Андреевича Черкашина полная крутых поворотов и авантюр, падений и возвышений, потерь и удач судьба русского казачьего офицера-пластуна Николая Проваторова. Она прослеживается на фоне реальных исторических событий – с Первой мировой войны до начала Великой Отечественной. Ключевая тема – верность главного героя Родине и присяге при любых жизненных обстоятельствах.
Этот роман повествует о малоизвестных страницах героической борьбы наших хорошо подготовленных разведчиков-диверсантов с немецкими захватчиками в первые месяцы Великой Отечественной войны. Образы главных героев – лейтенанта Белухина и санинструктора Котомкиной – собирательные, а события основаны на реальных фактах. Разведчик, минёр, снайпер Белухин, оказавшись в тылу врага, запасается оружием и боеприпасами, сколачивает отряд, взрывает поезда и с
В книгу известного сибирского писателя Станислава Вторушина вошли два его новых произведения: остросюжетный роман «Посланец», в котором рассказывается о том, как вернувшиеся из горячей точки бойцы разведывательно-диверсионной группы во главе с бывшим командиром попытались своими методами навести в родном городе попранные бандой уголовников порядок и справедливость, а также повесть «Переправа» – об операции фронтовых разведчиков, позволившей начат
Герои нового романа известного писателя-мариниста Николая Андреевича Черкашина, основанного на его походных дневниках, – офицеры-подводники Краснознаменного Северного флота. Все, что было у них по жизни, – это их подводные лодки и их женщины. Все, что они умели делать, – это стрелять торпедами из-под воды и любить… Любить жадно, дерзко, самозабвенно. Но самое главное – все они были смертниками, хотя сами никогда не произносили этого ужасного слов
Марк Логинов – сравнительно молодой, но перспективный писатель, который запомнился читателям не только слогом, но и самоиронией а также умеренностьюв литературных амбициях.Этот сборник его произведений – первый, но не последний, так как, надеемся, он продолжит писать ко всеобщей радости всех критиков, что только удосужатся обратить на него внимание. Автор надеется, что вы извлечёте хоть что-нибудь из его книг, так как ему это не удалось и он от в
Советские пионеры в 1970 год поехали в дальнюю деревню разыскивать ветеранов войны и узнали много интересного…
Моё творчество характеризуется как творчество, отмеченное патриотическим пафосом. Также можно сказать, что моё творчество характеризуется как творчество, имеющее много депрессивных моментов. В нём много трагических нот.
О чем расскажет книга известного белорусского писателя, журналиста Григория Солонца? Она – об удивительной судьбе Марии Ивушкиной, уничтожившей семьдесят пять гитлеровцев, но пощадившей немецкого офицера. Жизнь неожиданно сведет их уже в Минске спустя полвека…Она и о тех, кто помогал людям выжить с молитвой и верой. Мужество священнослужителей вдохновляло белорусов на борьбу с врагом на дзержинской земле и укрепляло дух сопротивления в партизанск
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Эта книга – воспоминания летчика-истребителя германских люфтваффе, воевавшего в годы Второй мировой войны на северо-западе Франции и Бельгии. Автор, очевидец и участник событий, повествует о наиболее интересных эпизодах в истории своей эскадрильи и судьбах своих товарищей, вынужденных убивать и быть убитыми. Это рассказ о трагедии молодых немецких летчиков, которые были уверены в быстрой победе своей армии, а потом тяжело пережили свое поражение
Любое предназначение требует реализации. Если не выполнять программу, заложенную в человека при рождении, то высока вероятность потерять возможность дышать. Иногда это происходит без предупреждения, иногда, человеку напоминают о его миссии.
На фоне жизненных ситуаций в семье агронома колхоза конца 60-х годов 20 века делается попытка дать психологическое объяснение некоторым порокам взрослых, разрушающим устои семьи, негативно влияющим на психику детей, и, в конце концов, отравляющим жизнь себе и близким. Также судьбе советского тракториста – бывшего военнопленного в Германии, противопоставляется жизненная драма итальянского солдата, оказавшегося в советском плену и работавшего одно