«Это всего лишь животный рефлекс… Рефлекс, и ничего больше…» – твердил мой онемевший разум.
Твердил так отчётливо и ясно, как майская гроза.
Трещал! Гудел и разрывался грозными раскатами грома!
И всё равно… Откуда-то из самых дальних глубин подсознания звучал очень тонкий и еле слышный голос. Но такой навязчивый! Такой настырный и неугомонный, что я слышала его даже сквозь оглушающий шум ливня.
«Он тебе нравится… Нравится, верно? Иначе бы ты не
