Закрученный в далёком детстве механизм безумства рано или поздно кровавым хаосом собьет с ног, выстрелит дробью в испещренное ранами сердце, не сумевшее излечиться от горького сумасшествия. Продолжит ли герой бороться с коварной одержимостью или же поддастся искушению и обагрит руки невинной кровью?
