Прошёл отец войну мой в два приёма – На финской и отечественной был, Всю молодость не видел стен и дома, Он Родине, России он служил… Он жил тогда в окопах и землянках, Он вяз в болотах и тонул в воде, Он воевал, сражался против танков, Он не хотел, чтоб жили мы в беде…
На Пискарёвском поле – тишина, Здесь вечным сном спят павшие герои, Они лежат по двое и по трое, На ленинградцев смерть была одна… На Пискарёвском поле – тишина, Здесь шла война – священная война, Смерть окружила город здесь тогда, Кольцо фашистов сжалось навсегда…
Мерзлота, мерзлота, мерзлота – Твой покой называется вечным, Мерзлота уже стала не та, Твой покой не уйдёт в бесконечность… Хальмер-Ю, Хальмер-Ю, Хальмер-Ю, Здесь долина ужасная смерти, Про долину я песню спою, Это правда, и вы мне поверьте…
Я помню Ленинградскую блокаду По фильмам да и только по кино, На площади стоял на эстакаде, Где было то разорвано кольцо… Поток машин гудел неумолимо, Смотрели вверх сомкнутые штыки, Машины всё неслись, куда-то мимо, Как Ладогой, что те везли мешки…
Белая пороша снегом замела, Вновь укрыли землю белые снега. Сыплет сверху белым, белым серебром, Стало всё чудесным за моим окном. И на речке тихо полотно лежит, Светлой, белой лентой серебро скользит. Берега объяты белым молоком, Обжигает душу свежим ветерком.
Сто двадцать грамм на сутки хлеба, И как мы выживем зимой? И кипяток пустой в обеды И на Неву всё за водой… И сотни тысяч не дожили, Они погибли той зимой, Здесь семьи, дети в счастье жили, Фашист, что сделал ты с страной?
Вы побеждали и любили, И получали ордена, В атаку вы на смерть ходили, Вам не страшна была война. И в схватке жаркой, быстротечной Горели ярким вы огнём, Вам памятники ставят – вечным, А мы всё помним и живём.
В сентябре то осень уж была, Я с тобою встретился впервые, Это чудо карие глаза, Вороные волосы густые. Я дышал тобою и горел, Радовался я твоим улыбкам, Только объясниться не сумел, Для меня такое счастье пытка.
Девочка моя, мы с тобой с рассвета Начинаем жить словно соловьи И тебя люблю я за всё за это, Ты меня ещё крепче полюби, И тебя люблю я за всё за это, Ты меня ещё крепче полюби…
Я жил на Севере и в Азии, в Европе, И за границу ездил десять раз, И груз возил я в Старую Торопу, А сколько раз я ездил на Кавказ! Гурзуф и Ялта, все меня любили. А Геленджик и Сочи, берега? Они меня на подвиг вдохновили, О моря синь – любил тебя всегда!
Земля родная, мать моя, Люблю тебя и тополя, Крутые Волги берега – Вот кремль, Нижний и Ока… Я бегал здесь среди берёз, На этой улице я рос, Вот стадион, мосты, Ока – Моя любимая река…
«И вечный бой, покой нам только снится», Залезло НАТО в наши города, Вот так они бомбили за границей Японию и пала та тогда… Сгорели Хиросима с Нагасаки, Обугленные в пепле все дома, Что сделали японцы тем собакам, Чтоб сжечь живьём людей всех навсегда…
Вновь тревожно гудки загудели, Рвётся к сердцу Союза орда, Немцы видно совсем озверели – Раз сжигают во всю города… Нападает зверюга фашизма На Отчизну, на твой милый кров – Вновь к Москве рвётся гидра нацизма, Но мы вспомним Отчизны любовь…
Я смотрю на глаза, на глаза твои ясные, Помню моря прибой и улыбку твою, Ты звезда, ты звезда, ты звезда моя ясная, Ты мне светишь вдали, освещая судьбу… Ты звезда, ты звезда, ты звезда моя ясная, Ты мне светишь вдали, освещая судьбу…
Под огнём сорок первого годаШли в атаку под красной звездой,Шли в Берлин от Москвы, и свободаНас вела в этот праведный бой…Бой за жизнь и на смерть, он последнийИ не надо нам битвы другой,И войны круговерть той, что медлит,Но Победа вела за собой…
Начиная от гибели океанского корабля «ТИТАНИКА», «БУЛГАРИИ» и далее в любой авиакатастрофе с падением самолёта или аварии на трассе, катастрофе поезда, пожаре в «ХРОМОЙ ЛОШАДИ» в Перми, аварии на САЯНО-ШУШЕНСКОЙ ГЭС и взрыве газа в шахте или дома на поверхности земли складываются несколько причин – от четырех или пяти до 7 причин равнодушия и разгильдяйства, за которые люди платят своими жизнями… А всего-то надо жить всем по «Божьим заповедям»! И
Горел Смоленск, тянуло гарью с поля,Мы отступали, двигались к Москве —На всё была, наверно, божья воля,Глаза встречавших были все в тоске…Рыдали матери и каменные лицаНас провожали в странной тишине,И долго будет нам годами снитьсяТо отступление в каждой той версте…
Воркута, ты город мой и детство:Пыльные бараки по кольцу,Никуда от этого не деться,Ты стоишь, как остров на ветру.Был ГУЛАГ и шахты здесь по кругу,Зоны и сплошные лагеря,Но тебе откроюсь я, как другу,По-другому жить было нельзя.
А Заполярье чудо, Урала красота,А за полярным кругом – есть город Воркута,А Заполярье чудо, Урала красота,А за полярным кругом – есть город Воркута…Я много лет ходил в родную шахту,Как будто бы её я сам родил,Стоял на ней я трудовые вахты,И уголёк я ГЖО рубил…
Чёрная беда нас разлучила,Шахта забрала ВАС навсегда,Дикая и яростная силаВсё сломала – жизнь и все года…Вновь твои шаги я не услышу,В дверь не позвонишь и не войдёшь,Пустота в душе, и эту нишуНечем заполнять, а ждёшь и ждёшь…
Родился я на Родине, в ВишуреИ мне близки Российские поляИ купола стоящие в ПоршуреИ всей Можги родимая земля.Я помню всё, – и детство золотоеИ гомон птиц, скворечник на шесте,А это солнце, небо голубоеИ звон ручьёв журчащих по весне.
Воркута, Воркута, Воркута —Тебя в жизни моей очень много,Воркута, Воркута, Воркута —Начиналась здесь жизни дорога,Воркута, Воркута, Воркута —Начиналась здесь жизни дорога…
