Конец династии? Великий князь Михаил не принял престола от своего отрекшегося брата. Читатель следит, как революция утверждается в Петрограде, Москве; как она приходит в Ростов, на Дон, на Тамбовщину. Повсюду распад властей. Действующую Армию сотряс разосланный Исполкомом «Приказ № 1». Во множестве воинских частей, фронтовых и тыловых, – развал и произвол. Офицерство подорвано необратимо. Бунт на кораблях Балтийского флота; убийство адмирала Непе
От имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в Европу послан интернационалистский Манифест «К народам мира». Революция разливается по стране, автор показывает нам фронт, деревню, железные дороги, Церковь, донских казаков, волжское купечество и возвращается каждый раз в Петроград, где читатель наблюдает, как самозваный Исполком фактически контролирует и направляет Временное правительство. В редакции «Правды» – разногласия верного
Захватывающая семейная сага английской писательницы Дафны Дюморье (1907–1989), книги которой стали классикой готической традиции в литературе XX века. Мастер тонкого психологического портрета и виртуоз интриги, Дюморье, как никто другой, умеет держать читателя в напряжении. Недаром одним из почитателей ее таланта был кинорежиссер Альфред Хичкок, снявший по ее произведениям знаменитые кинотриллеры, среди которых «Ребекка», «Птицы», «Трактир „Ямайк
«Хрустальный кубок, или Стеклодувы» – это захватывающая семейная сага, в основу которой легла история предков Дафны Дюморье. Эпоха Великой революции с ее мятежами и бунтами, свободой и насилием, бросающая близких людей по разные стороны баррикады и заставляющая проявлять человечность или бездушие, показана сквозь призму жизни нескольких поколений французских стеклодувов. Книга вышла в свет в 1963 году – Дафна Дюморье к этому времени была на пике
«После нас никому так и не дано было выйти из гипер-пространства в том удивительном закоулке Вселенной. Валерий – единственный мой свидетель – столь сейчас далеко, что в ближайшие два-три столетия мы не увидимся… Многие уже сомневаются, что все было действительно так, что это – не плод навязчивых мыслей, не следствие чудовищных перегрузок…»
«На космодроме Гюльсара борттехник Чингиз узнал, что в одной каюте с ним полетит пассажир. Тот появился на борту грузового лайнера «Байкал» в последние минуты перед стартом. На лайнере пассажира с первого же дня за глаза прозвали Стариком. Он и в самом деле выглядел намного старше всех. Но главной примечательной чертой этого высокого, плотного человека был ужасный шрам, пересекавший наискосок все лицо и выбритую до синевы голову. При появлении Ст
«Скала поднималась в тумане над цепью пологих холмов. Неяркое местное солнце серебрило ее зубчатую вершину. У подножия собирался мрак. Это зловещее место облетали даже барашки тумана, а ручеек лавуриновой кислоты, пробегая мимо, как будто в страхе тихо повизгивал. Сгущение тьмы в основании вертикальной стены было входом в пещеру. Другого названия не нашлось и для самой планеты – непригодной для жизни, известной только страшной своей пещерой, прит
«Когда закончилась процедура конфирмации, Том вместе с учителем Коллом пропустил новоиспеченных биокиберов через тестовые камеры, а затем проводил стратобот, на котором весь выводок направлялся в учебный центр.Вернувшись в отделение. Том присел к пульту, вынул журнал регистрации и не спеша стал приводить в порядок записи. Он не сразу поймал себя на том, что прислушивается к голосам, доносившимся из соседнего отделения…»
«Еще вчера Маше казалось, она будет счастлива, когда эта проклятая диссертация, наконец, ляжет на стол редактору. Защита прошла блестяще. Но радости не было. Вечная история: готовясь к очередному испытанию, Маша невольно включалась в изматывающую гонку. Она не умела соразмерять силы, чувствовала, что снова преодолеет барьер с превеликим запасом, а потом, измочаленная, будет не в состоянии радоваться победе…»
«Заяц выскочил на поляну, огляделся и тут же, прижав уши, шмыгнул в кусты. По кронам скользнула тень. Затрещали ветки. Бросились врассыпную кузнечики. Заяц остановился, задрал ногу и долго чесал за ухом.Раздался звон. Из огромной, спустившейся с неба „шишки“, как семечко, выскользнул человек. Он был в блестящих шортах, в легкой голубой безрукавке, в сандалиях. Сильное загорелое тело венчала крупная голова. А взгляд у него был светлый и добрый, он
«… Призвание поэта начинается с тоски.Вы знаете об этой духовной жажде, об уходе из жизни.О новом зрении и слухе.Великий поэт рождается из противоречий своего времени. Он предварен неравенством вещей, сдвигом их, течением их изменения. Еще не знают другие о послезавтрашнем дне. Поэт его определяет, пишет и получает непризнание.Люди вспоминают о Маяковском как о вечном победителе. Говорят, как он сопротивлялся в тюрьме, и это верно. Владимир Маяко
Книга «За и против. Заметки о Достоевском» – в сущности, первая работа В. Шкловского об этом писателе. Она создавалась в то время, когда в советском литературоведении возродился усиленный интерес к Достоевскому, происходила переоценка некоторых недавних, резко критических концепций, раскрывалось историческое значение литературного труда Достоевского, выяснялись действительные противоречия его мировоззрения и творчества. В 1956 году широко было от
«Тетива» продолжает линию теоретических работ Шкловского, начатых его первой книгой «Воскрешение слова» (1914). Книга написана в том же жанре, сочетающем теоретическое обобщение с историко-литературным исследованием и художественным повествованием.«…Книга В. Шкловского «Тетива» – не просто новая книга по теории литературы, но и человеческий документ, рассказ об открытиях и сомнениях, о поражениях и победах и о новом стремлении вперед. Это книга о
Эту книгу на основании личной 35-летней лечебной практики составил Севастиан Кнейпп, священник из Верисгофена (Бавария) в конце 19-го века. В книге описаны способы и методы лечения водой, даны сведения о лекарственных растениях и их применении при лечении болезней. Многие рецепты из этого лечебника могут быть дополнением к современным методам лечения, но использовать их можно только по совету врача.
Это одна из книг знаменитой путевой прозы Виктора Конецкого, которая стала первой частью романа-странствия «За Доброй Надеждой».Эта книга – и путевые заметки, и дневник, и воспоминания. Нет четкого времени, автор пишет то, что видит, вспоминает встречи с разными людьми. Истории о том, как автор, из тех, кого зовут «морской волк», идет (а больше плывет) по жизни, занимаясь по найму любимым морским делом и писательством по совместительству. О том,
«Среди мифов и рифов» – одна из самых веселых и лиричных книг Виктора Конецкого. Когда она впервые вышла в 1972 году, ею зачитывалась вся страна. Теперь «Среди мифов и рифов» по праву занимает место среди классических произведений русской маринистики.Морские рассказы и повести Конецкого и автобиографичны, и о людях, которые ему встречались на жизненном пути.Основным фоном произведений Виктора Конецкого было море, но писал он, прежде всего, о душе
«Собственно говоря, я умер гораздо раньше. Более тысячи часов я лежал без движения и не мог произнести ни слова, но изредка еще продолжал дышать. В продолжение всей моей болезни мне казалось, что я прикован бесчисленными цепями к какой-то глухой стене, которая меня мучила. Мало-помалу стена меня отпускала, страдания уменьшались, цепи ослабевали и распадались. В течение двух последних дней меня держала какая-то узенькая тесемка; теперь и она оборв
Первый том «Избранного» В. Б. Шкловского включает «Повести о прозе», первая часть которых рассказывает преимущественно о западной, вторая – о русской прозе. Законы построения прозы (новеллы, повести, романа) автор устанавливает, обращаясь к обширному литературному материалу, начиная от литературы эпохи Возрождения и кончая «Тихим Доном» М. Шолохова.
«… Книга, которую я к старости своей пишу, названа «Энергией заблуждения».Это не мои слова, это слова Толстого.Он жаждал, чтобы эти заблуждения не прекращались. Они следы выбора истины. Это поиски смысла жизни человечества.Мы работаем над черновиками, написанными людьми. К сожалению, я не знаю начала этого искусства, а доучиваться поздно. Время накладывает железные путы.Но я хочу понять историю русской литературы как следы движения, движения созн
В старинном особняке Саванны туманным утром 2 мая 1981 года прогремели выстрелы – убит Дэнни Хэнсфорд, молодой человек с сомнительной репутацией. Под подозрением оказывается хозяин дома…Так начинается расследование, длившееся десять лет. Именно столько времени потребовалось, чтобы узнать, что же все-таки тогда произошло – убийство или акт самозащиты.Однако главное в романе вовсе не детективная составляющая, а сам городок Саванна с его обитателями
Ю. Трифонов был писателем, во многом сформировавшим духовный облик мыслящего поколения 70 – 80-х годов. Пейзаж его внутренней жизни и его биография отражены в рабочих тетрадях и дневниках, впервые представленных этой книгой.
В своей книге В. Б. Шкловский возвращается к давним теоретическим размышлениям о литературе, переосмысливая и углубляя взгляды и концепции, известные по его работам 20-х годов.Это глубоко содержательные размышления старого писателя о классической и современной прозе.
