«Лежа на гумне в омете, долго читал – и вдруг возмутило. Опять с раннего утра читаю, опять с книгой в руках! И так изо дня в день, с самого детства! Полжизни прожил в каком-то несуществующем мире, среди людей никогда не бывших, выдуманных, волнуясь их судьбами, их радостями и печалями, как своими собственными, до могилы связав себя с Авраамом и Исааком, с пелазгами и этрусками, с Сократом и Юлием Цезарем, Гамлетом и Данте, Гретхен и Чацким, Собак
На дворе 1963 год, США развязали кампанию во Вьетнаме. Ленни, молодой американец, уезжает от военной истерии в нейтральную Швейцарию. Он красив, как Гари Купер, и больше всего любит горы. Они высятся над миром, вдали от мелких страстей, грязи, обязательств и буржуазных радостей. В безмятежных Альпах, на высоте две тысячи метров, Ленни отстранен от всего и считает это единственно возможным выбором. Он только и делает, что рассекает ослепительно-бе
История четырех людей, каждый из которых живет в своей фантастической вселенной и воспринимает мир по-разному. Тем не менее их жизни намертво сплетены обычным предначертанием судьбы, случайностями и собственными поступками. Каждый их шаг ведет все дальше в пучину бытия.
«Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой „печали полей“, любви ко всему живому в мире и милосердия, которое – более всего иного – заслужено человеком», – писал Максим Горький о прекрасном русском поэте, сборник произведений которого мы предлагаем вам сегодня. Читайте неповторимую любовную лирику Есенина, ведь она занимает особое мес то в его поэзии. За недолгие трид
«Лукьян Степанов приехал в светлый сентябрьский день к помещице Никулиной. До его хутора верст пятнадцать, лошадьми он дорожит как зеницей ока. Значит, приехал он по важному делу.Гнедой жеребец, сверкая глазами, тяжело влетел во двор, к сараю, где еще до сих пор слезают те, что не решаются слезать у крыльца. Лукьян Степанов сидел на беговых дорожках, на голой доске…»
«На горе в городе был в этот промозглый зимний день тот роковой промежуток в борьбе, то безвластие, та зловещая безлюдность, когда отступают уже последние защитники и убегают последние из убегающих обывателей… Город пустел все страшнее, все безнадежнее для оставшихся в нем и мучающихся еще неполной разрешенностью свой судьбы. По окраинам, возле вокзала и на совершенно вымерших улицах возле почты и государственного банка, где на мостовых уже лежал
«Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом березовом лесу поблизости от нее – и пели.Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернется уже вовеки.Они косили и пели, и весь березовый лес, еще не утративший густоты и свежести, еще полный цветов и запахов, звучно откликался им.Кругом нас были поля, глушь серединной, исконной России. Было предвечернее время июньского дня…»
«Вечер наступал теплый, душистый. В церквах звонили ко всенощной, по старому деревянному мосту через пересохшую речку, гудя и стуча, катились извозчики – на вокзал, к вечернему поезду. Гимназист-второклассник, не доходя до моста, повернул и пошел вдоль домов по узкой и ухабистой набережной. Дома эти были совсем особенные, необыкновенные, жутко волнующие: над их крыльцами висели большие красные фонари, а гимназист уже знал, что это значит…»
«Одна из вечерних прогулок…Ясный апрельский закат, низкое чистое солнце, еще не набитый серый проселок, весенняя нагота полей, впереди еще голый зеленоватый лес. Еду на него, – куда глаза глядят, – спокойно и распущенно сидя в седле…»
«Однажды, ранней весной, шли мы в Батум из Порт-Саида. В Стамбуле были чумные случаи, дела наш грузовик там не имел; мы решили миновать Золотой Рог, а рассвета дождаться в Коваках, у входа в Черное море: ночью из Босфора не выпускают. И вот отправили с нами из Дарданелл двух турок, двух карантинных стражей, дабы они удостоверили, придя в Коваки, что остановки на Босфоре не делалось…»
«Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, – от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и
«Слобода, бесконечный летний день.И весь день сидит босой, распоясанный сапожник возле своей ветхой мазанки, на гнилой лавочке, подставив под солнце свою раскрытую лохматую голову. Сидит и занимается с рыжим кобельком…»
«Рассказывал и пел этот «Стих о сироте» молодой лирник Родион, рябой слепец, без поводыря странствовавший куда бог на душу положит: от Гадяча на Сулу, от Лубен на Умань, от Хортицы к гирлам, к лиманам. Сказывал и пел на пароходике «Олег» в Херсонских плавнях, в низовьях Днепра, в теплый и темный весенний вечер…»
«Когда после обедни все сгрудились к подножию амвона маленькой церкви, из купола ее почти отвесно падало на толпу бледное апрельское солнце. Потушенные свечи чадили, в толпе, разнообразно пахнущей дыханием, волосами и одеждой, стало жарко. Каждому хотелось приложиться поскорее. Низкий и ладный, чернобородый, плешивый мужик, выделявшийся из толпы очень черной сермяжной поддевкой и очень белыми, толсто и аккуратно увязанными онучами, хотел пролезть
Писатель-классик, писатель-загадка, на пике карьеры объявивший об уходе из литературы и поселившийся вдали от мирских соблазнов в глухой американской провинции. Его книги, включая культовый роман «Над пропастью во ржи», стали переломной вехой в истории мировой литературы и сделались настольными для многих поколений бунтарей: от битников и хиппи до представителей современных радикальных молодежных движений. Повести «Фрэнни» и «Зуи» по праву входят
Что делать трем талантливым девушкам из провинциальной глубинки, если мир устроен так, что подлинные жизненные ценности вступают в заведомо бесперспективную борьбу с жесткими устоями общества, а счастье и любовь идут рука об руку со смертью? Сестры Бронте нашли выход: они отважились бросить вызов условностям и создали свой собственный мир – столь живой и яркий, что сама суровая реальность вынуждена была отступить, покорившись светлым порывам вооб
Эта книга давно стала классикой – классикой литературы и классикой педагогической мысли. Драматичная и в то же время светлая, жизнеутверждающая, она увлекает читателей самых разных возрастов, поистине от мала до велика. И конечно же, она не устаревает. Это история о том, как в суровые годы, в тяжелейших условиях замечательные педагоги и просто хорошие люди спасали беспризорников, возвращали их к нормальной жизни в обществе, учили радоваться, твор
Оруэлл, будучи одним из самых ярких и неоднозначных писателей XX века, боролся со злободневными вопросами по-своему – с помощью пера и бумаги. В сборник включены его критические размышления на самые разные темы – от современной литературы и кино до поэтики и политики. Заглавное же место занимает автобиографическое эссе «Славно, славно мы резвились», в котором Оруэлл со всей откровенностью описывает непростой этап взросления и без прикрас рассказы
Олдос Хаксли – не только автор легендарных романов «О дивный новый мир», «Остров», «Слепец в Газе» и многих других, но и признанный мастер классической английской новеллы, стоящий в одном ряду с такими новеллистами, как Сомерсет Моэм, Джером К. Джером, Ивлин Во…В эту книгу вошли авторские сборники рассказов 1920-х годов – «Лимбо» и «Мирская суета». В них нашли отражение все самые яркие черты английской новеллистики: ирония и юмор, лаконичность, р
Страсть лишает сна и покоя, ослепляет и заставляет страдать. Именно этому неконтролируемому, иступленному чувству посвящены новеллы Цвейга – их сюжеты, полные драматического напряжения, раскрывают всю остроту душевных переживаний.Каждый рассказ одновременно восхищает и повергает в ярость, поражает воображение и заставляет спорить с автором. А в героях Цвейга мы и сейчас, почти столетие спустя, узнаем себя. Ведь подлинная страсть не подвластна вре
Под одной обложкой представлены ВСЕ РОМАНЫ классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.От ранних, ироничных и печальных произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна» и «Последний магнат».Глубокая, очень разная по содержанию проза об искрометной жажде жизни, манящей и ускользающей любви, волнующей погоне
Роман-айсберг, в котором сюжет – верхушка, а подлинная суть скрыта в глубине повествования.На поверхности – история юной Кей:1. Ее побег от властной матери, скитания по городам «одноэтажной Америки».2. Присоединение к странной группе, за невинным фасадом которой (продажа подписки на журналы) скрывается нечто, напоминающее секту.3. И трагикомический нелепый инцидент, который приводит Кей за решетку.А в глубине – разум и душа Кей. Ее восприятие, в
