Какими бы тяжелыми ни были времена, важными политические события, – главным в прозе Бориса Васильева остается человек с его страхами и безрассудством, низостью и благородством. «Век двадцатый – век необычайный» – ему и посвящен роман «И был вечер, и было утро» – о революции 1905 года.
Наденька – младшая в большой семье провинциальных дворян Олексиных – растет в новые для Российской империи времена. Поднимается купеческое сословие, к которому принадлежит теперь и заменившая ей мать старшая сестра Варвара, жена одного из богатейших предпринимателей страны. Поднимаются и юные интеллектуалы-революционеры, готовые бороться с самодержавием путем кровавого террора…Кипит старая купеческая Москва, вдруг в одночасье сделавшаяся одним из
«Читал я или слышал… Может быть, слышал, может быть, в Крыму, ранним утром у моря. Было тихо, шуршала волна……И далеко-далеко от этих скал, от узкой полоски пляжа и еще дальше от времени, в котором я слушаю, – иной берег, иная волна. И голые ребятишки, дети рабов, собирают цветную гальку. А старики, уже непригодные ни для какой работы, неторопливо рассматривают каждый камешек. Цвет, форму, оттенок. И кладут в кучу, отвечающую цвету, форме и оттенк
«Еще размашисто рысят кони, еще жив праздник в душе моей, еще кружится голова от вчерашнего хмеля, и недопетая песня готова сорваться в белесое от седины небо. Еще не остыли на губах ворованные поцелуи случайных женщин, любивших любовь больше, чем меня, и тем самым вложивших свой камень в котомку моей усталости. Еще хочется пробежаться босиком, поваляться на траве, нырнуть с обрыва в незнакомый омут. Еще так трудно оторвать взгляд от женских ног,
