Jacques ANDRÉ
LES 100
MOTS DE LA PSYCHANALYSE
© Presses Universitaires de France/Humansis, Les 100 mots de la psychanalyse, 2009
© Когито-Центр, 2022
Уже само происхождение этого слова напоминает о зависимости, о теле, находящемся в рабстве обязанностей, с той отличительной особенностью, что раб и повелитель живут на этот раз вместе. Пить, есть, курить, летать, расслабляться… список аддикций рискует расшириться до такой степени, что может смешаться с «нездоровыми привычками», когда от них невозможно будет избавиться, даже если они дорогостоящи и разрушительны. Похоже, что уже ничего в аддикции не отличает желание от нужды, причем от самой примитивной нужды. Однако потребность, если она жизненно важная, витальная, характеризуется тем, что она проходит сразу же после получения удовлетворения, в то время как бутылка алкоголика и желудок больного булимией становятся бездонными колодцами. Аддикция – это скорее настойчивая потребность, а не нужда. Первоначальный смысл слова требовать фискальный: настоятельно требовать принадлежащее по праву, то, что положено. Потребность при аддикции настойчива и претенциозна, она никогда не уменьшается; вместо убывания по мере удовлетворения она лишь еще больше возрастает. Тираническая и ненасытная, потребность превращает желания в приказы. Но кто отдает эти приказы? Может показаться, что тело – клетка, жаждущая утолить потребность, к примеру, в никотине. На самом деле бессознательное является настоящим повелителем, когда переполнено тревогой или возбуждением. Возможно также, что первоначальным источником всех аддикций является зависимость от другого, которая настолько требовательна к его присутствию, насколько неизбежны бесконечные разочарования в нем, зависимость, которая заставляет нас бесконечно повторять: «Любишь ли ты меня? Любишь ли ты меня?».
Совсем не обязательно искать в психоанализе объяснение того, что одно и то же лицо может быть поочередно то объектом любви, то объектом ненависти. Как только стали появляться трагедии, в них уже засквозили идеи, что самые любимые из нас могут однажды вдруг стать объектом лютой ненависти. Амбивалентность, однако, имеет отношение к чему-то еще более несовместимому: любовь не только может превратиться в ненависть и наоборот, но и доходит до того, что любовь и ненависть, тайно пересекаясь, перевоплощаются из одного в другое, причем совершенно неразделимым образом. Нередко взрослые способствуют этому, сводя с ума своих отпрысков, задавая им вопросы: «Ты кого предпочитаешь: маму или папу?». Ненависть таится в самой сердцевине любви и, соответственно, в отрицании противоречия. Хорошая грудь, любимая грудь есть также и нехорошая, нелюбимая грудь; для этого ей достаточно всего лишь отдалиться (отсутствующая грудь автоматически становится плохой). Случается, что речь с ее двусмысленностью может выразить амбивалентность весьма утонченным образом. Например: «Я не желаю тебе ничего, кроме добра…».
«Мало того, что проявления нежности детей замарали словом „сексуальность“, так еще и саму сексуальность запачкали, да еще и возмутительным образом, ссылкой на анальность» (Лу Андреа-Саломе). Место, которое занимает анальность в эротической и психической жизни человека, не преминули тут же использовать для того, чтобы публично дискредитировать представления о психоанализе. «Нечто анальное» может спонтанно стать объектом отвращения, неизвестного животному миру – это само по себе указывает на присутствие чего-то бессознательного, неприемлемого.
Частота такого банального симптома, как запор, который может приобрести хроническую форму, является самым верным свидетельством давления анальности на психическую жизнь, ее способности брать ответственность за психический конфликт. Анальная зона занимает привилегированное место в отношениях между взрослым и самым маленьким ребенком, даже в тех случаях, когда его приучение к чистоте не становится повседневной дрессировкой. Дефекация должна происходить в определенное время; фекальный комочек является первым подарком, преподнесенным ребенком своей матери. По крайней мере, от него не отказываются; это потеря, закаляющая характер: упрямый, аккуратный, экономный – эти черты чаще всего ассоциируются между собой, создают «мораль сфинктеров». Ничего не оставлять, ничего не уступать…
Если психический конфликт с удовольствием использует ресурсы анальности, то лишь потому, что анальность сама конфликтна по своей сути: выделение/удержание, уничтожение/сохранение, или обладание. Первое движение легко ассоциируется с активностью или садизмом; второе ассоциируется с пассивностью и мазохизмом. Можно предугадать, что пара из ненависти>*[1] (деструктивной) и любви>* (обладающей) заимствует у анального эротизма одну из своих модальностей.
Вытеснение>*, сублимация>* анального эротизма принимает многообразные формы благодаря смещению снизу вверх, когда рот путают с анусом, когда слово становится грубым, грязным, а юмор – «скабрезным». При этом осуществляется переход от транспозиции к ее противоположности, когда самое грязное, самое презираемое становится самым ценным: гениальный алхимик – анальная метаморфоза дерьма, которое превращается в золото.
Представим себе грудного младенца нескольких месяцев от роду, отвергающего любую пищу, отказывающегося от любого глотка и поглощения, как если бы питаться для него было бы куда опаснее, чем ничего не поглощать/инкорпорировать. Все похоже на то, будто бы страдающий анорексией грудной младенец ведет себя так, как описывают в книгах по психоаналитической теории! Согласно этой теории, младенец подозревает, что грудь, молоко, кроме благотворного продукта, содержит еще что-то, совсем другое: страсть, ненависть>*, тревогу>*… Парадоксально, но в подобной ситуации отказ от поглощения становится для него жизненно важным. В таком раннем возрасте, когда психика ребенка и психика взрослого еще слабо отделены друг от друга, выздоровление может произойти «волшебным» образом: достаточно постороннему чуткому уху уловить материнскую тревогу и успокоить ее, после чего цикл кормления восстановится.
Анорексия в грудном возрасте не обходит стороной мальчиков, особенно во время их отнятия от груди, однако анорексия подросткового или зрелого возраста почти всегда женская. В этом и состоит ее загадка. Правильнее было бы использовать множественное число – «анорексии», так как этот синдром встречается при самых разных патологических картинах: от истерического невроза до самых тяжелых психотических форм. Случается, что анорексия приводит к летальному исходу.
